Кора (полное имя Корделия или Коринна, до сих пор не знаю) родом из Тарсиса. Стройную лучницу с острыми ушками часто принимают за полуэльфа, что Кору страшно злит. Эльфов она терпеть не может, потому что считает, что если ты родился с острыми ушами, это еще не повод воображать себя центром Вселенной. Из эльфов она согласна иметь дело только с Кагонести. В самой же Коре нет ни капли эльфийской крови, чем она очень гордится.
На самом деле Кора — квартеронка-кендер. Ее бабушка в молодости, когда всех кендеров охватывает жажда приключений, доприключалась до ребенка от человека (причем папаша, скорее всего, понятия не имел о существовании сына, а сама кендерша не могла вспомнить, от кого у нее этот ребенок). Потом она вышла замуж, отчим принял пасынка (обратная сторона отсутствия у кендеров понятия собственности — чужого ребенка присвоят так же запросто, как и чужой кошелек). Но парнишке-полукендеру среди кендеров было странно: слишком человеческими были у него мозги. Поэтому, когда он дорос до того возраста, когда кендеры отправляются странствовать, он собрал узелок и отправился в Тарсис.
Там была в разгаре ярмарка (а когда в Тарсисе нет ярмарки?) Парень попытался наняться к какому-нибудь торговцу, но какой же купец в здравом уме и твердой памяти возьмет на работу кендера, хоть и полукровку? Но юноша был настойчив, а рабочих рук страшно не хватало, поэтому один торговец в конце концов решил рискнуть и отправил парня с каким-то поручением, втайне надеясь, что тот, как это свойственно кендерам, забудет, кто, куда и зачем его послал. К удивлению купца, парень вернулся с отчетом о выполненном задании. Купец, заинтересовавшись, поручил ему купить кое-что по мелочи. Юноша все купил и отчитался по деньгам до медной монетки. После еще трех-четырех поручений торговец согласился нанять парня "до конца ярмарки". К концу ярмарки полукендер успел стать незаменимым. Сначала он работал посыльным, потом подручным, через год выбился в приказчики. А потом произошла традиционная коллизия: невысокий, но смышленый и обаятельный приказчик очаровал дочь купца. Узнав, что скоро станет дедом, купец рвал и метал, но парень выразил полное намерение жениться, причем не предъявил никаких претензий на приданое — "Сам заработаю!" В последнем торговец не сомневался.
Свадьбу сыграли чин-чином, как положено в почтенных торговых домах. Скоро родился сын Бернард, через несколько лет — Кора. Сыновей у купца не было, так что после рождения внука он сделал зятя партнером, чтобы передать ему дело на старости лет. Бернард и Кора, как все дети в торговых домах, толкались у прилавков и ходили с караванами. Но если подросший Бернард проявил похвальный интерес к торговому делу, то Кора в основном крутилась в караванной охране, там же впервые взяла в руки лук. И когда она выросла, стало ясно, что место этой девушки не в подсобке и не за прилавком.
В восемнадцать лет в ней проснулись кендерские гены (к счастью, не те, о которых вы подумали), и напала жажда странствий и приключений. Кора присоединилась к отряду авантюристов-наемников, которым командовала хурская волшебница Азалат. То, что Азалат была красным магом, Кору предельно устраивало: она считала, что белые маги недостаточно широко мыслят.
Прошло несколько лет, и приключения привели отряд Азалат в болота Нордмаара.
Морлекс, или Деготь, вылупился из яйца тысячу лет назад. Как и все черные драконы на Кринне, был он злобным садистом, любителем разрушать и осквернять все, что видел. У него был настолько скверный и неуживчивый характер, что даже среди черных драконов он поставил своего рода рекорд. Черная молодежь, пытавшаяся устроиться к нему в услужение в расчете на обучение и защиту, выдерживала не больше месяца-двух. Впрочем, Морлекса это предельно устраивало.
Но у Морлекса были две странные для черного дракона черты: он обладал чувством юмора и любил искусство. До такой степени, что если он ловил приключенцев, позарившихся на его сокровища, он предлагал им рассказать ему какую-нибудь историю, которая бы его рассмешила или заинтересовала. Если авантюристам это удавалось, он их отпускал и даже одаривал (а если нет — съедал). Морлекс даже баловался драматургией и мечтал о собственном театре, хотя эти мечты (возможно, к счастью) оставались мечтами.
Когда на Кринне появились Сверхправители и устроили передел мира, Морлекс тоже принял в этом участие и захватил Нордмаарские болота (северо-восток Ансалона). Вообще-то он не имел в виду ничего, кроме территории для жизни и охоты. Но на болотах имелось население — людское племя, ящеролюди бакали, отдельные сбежавшиеся откуда попало дракониды и даже поселение гномов-ботаников с горы Небеспокойсь, исследовавших флору и фауну болот. В свете происходившего на Кринне они приняли близко к сердцу завет Шварца "Самый лучший способ избавиться от чужого дракона — завести своего" и, когда появился Деготь, страшно обрадовались: криннский дракон в любом случае лучше инопланетного Сверхправителя, а что черный — так какого же еще дракона на болотах и ждать. Так что жители болот тут же выбрали Морлекса своим королем.
Сначала он не принял это всерьез. Лежал себе в своей мокрой пещере, сочинял пьесы (лучше не думать, про что) и время от времени летал на охоту. Но к нему потянулось население с прошениями, прожектами и прочим, с чем бегают к королям. Кое-кого из них он съедал, но они все равно приходили. То ли от скуки, то ли с сытого желудка Морлекс начал их выслушивать и потихоньку втянулся. То ли он действительно оказался недурным правителем, то ли этим местам нужен был хоть какой-нибудь правитель, но дела на болотах пошли на лад: начала развиваться экономика, расцвела торговля. Болотные жители ценили своего короля и говорили, что "от него куда меньше проблем, чем можно было бы ожидать". Морлекс даже осуществил свою давнюю мечту — организовал собственный театр, который он назвал Театром Абсурда и в котором он ставил собственные пьесы. Для игры в театре он привлек людей из болотного племени, которые играли не столько от желания и таланта, сколько из страха перед драконом; так или иначе, играть на сцене действительно лучше, чем быть съеденными. Но, разумеется, долго так продолжаться не могло. Расцветающее молодое государство привлекло внимание черной Сверхправительницы — Онисаблет/Соболь.
Соболь держала огромные территории на востоке Ансалона, к югу от Нордмаара, и потихоньку превращала их в болота. Но дело в том, что Сверхправительница была неимоверно огромной по меркам черных драконов, но по мощи была сравнима с крупнейшими из металликов и оказалась зажатой между двумя из них: Ийестой, правительницей Пыльных Равнин, и Горном, правителем Санкции (мало кто знал, кто такой на самом деле лорд Санкции, но от другого дракона Горн свою сущность спрятать не мог). Нордмаарские болота показались ей лакомым куском и давали выход на северо-восток. Соболь предложила Дегтю стать ее официальным союзником. Но Морлекс, не будь дурак, прекрасно понял, что то, что будет союзом на словах, на деле станет для него рабством, и отказался. Соболь не отступилась и нашла себе агента при дворе Морлекса — его мажордома, аурака Баратрита. Причем Баратрит не то чтобы был предателем — он искренне верил, что союз с Соболь будет к лучшему для всех. По поручению Соболь Баратрит заразил Морлекса болезнью, специально разработанной Соболь для чешуйчатых. Эта болезнь вызывала постепенное кальцинирование чешуй и как следствие паралич. Соболь и Баратрит рассчитывали, что Деготь будет вынужден обратиться к Сверхправительнице за лечением, и тогда она сможет диктовать ему условия. Но Морлекс настолько не хотел иметь дело с черной захватчицей, что идти к ней за лекарством ему даже в голову не пришло. Вместо этого он обратился к гномам-ботаникам с просьбой разработать лекарство. Ученые действительно принялись за дело, но у них ничего не получилось. Морлексу было все хуже и хуже, настолько, что у него даже не было сил разгневаться на гномов за неудачу.
В это время в Нордмаарских болотах появился отряд Азалат. Они имели с собой пару артефактных самоцветов — Слезы Мишакаль, одна из которых была осквернена. Очистить Слезу можно было в священном источнике Бранчалы, но для этого надо было найти и восстановить сам источник. Известно было, что источник находится где-то в болотах, но, скорее всего, заболочен, загажен и сам на себя не похож. Гномы-ботаники рассказали пришельцам о правителе-драконе и о своей неудаче с попыткой его вылечить. Наемники решили, что дракон, скорее всего, знает про источник и сможет помочь, если его вылечить. Осталось найти Морлекса, причем как-нибудь так, чтобы он не начал их сходу есть.
В поисках то ли Дегтя, то ли источника наемники набрели на Театр Абсурда, где как раз шла репетиция. Режиссер-постановщик — высокий человек в черном, с длинными тускло-черными волосами и лицом, половина которого была явно парализована — спросил у них:
— Итак, вы пришли убить дракона?
— Вообще-то мы хотим ему помочь...
— Помочь? — горько усмехнулся режиссер. — Как? Избавить его от страданий?
Не надо было быть Рейстлином, чтобы догадаться, что режиссер этот Морлекс и есть. С помощью наемников ему удалось установить, что мучается он благодаря собственному мажордому. Морлекс принял Истинный Облик и собрался из последних сил надрать Баратриту хвост по самые уши, но хитрый аурак успел швырнуть в дракона последний подарок Соболь — уголек, резко усиливавший и ускорявший развитие болезни. На глазах у наемников кальцинирование распространилось почти на всю поверхность дракона. Сражаться он не мог, так что Баратрит достался авантюристам. Мало им не показалось, ибо аурак тварь страшная, но все же они справились. "Спасибо и на том," — сказал Деготь. Как выяснилось, он понятия не имел ничего про источник Бранчалы, но все же с его помощью удалось установить, что этот источник — не что иное, как заболоченное озерцо, служившее входом, точнее вплывом, в туннель, который вел в пещеру Морлекса. Озерцо очистили, поваленную декоративную арку подняли (с помощью Морлекса, который, конечно, еле шевелился, но драконья сила его еще не совсем оставила), Слезу Мишакаль очистили. Жившие в озерце змеи вспомнили свою истинную сущность и приняли истинный облик наг, хранительниц Источника. Главная Хранительница Эсмани сказала, что Источник способен излечить Морлекса, но только с помощью обеих Слез Мишакаль, которые находились у Азалат. В противном случае ему оставалось жить несколько минут.
— Я не жертва, — сказал дракон. — Все, что со мной произошло, я навлек на себя сам. Просить о помощи и милосердии я не намерен. А эта земля заслуживает лучшего правителя, чем злобный сумасшедший Деготь.
Наемники переглянулись. Судьба Морлекса зависела от них. Азалат была не против помочь Дегтю, но как убедить его принять чужую помощь?
В модуле приключенцам действительно ставится задача объяснить Морлексу, что они хотят, чтобы он жил.
— Послушай, — сказала Кора, подойдя к голове Морлекса и глядя в угасающий глаз. — Ты лучше других знаешь, что болото — это не просто бросовая земля, а сложный мир со своими законами. Кто может знать их лучше, чем тысячелетний черный дракон? Если ты считаешь, что этой земле нужен лучший правитель — сам стань таким правителем. А умереть — это значит сдаться. И потом, подумай, кто захватит эти болота на следующий день после твоей смерти? Стоило ли столько бороться против воли Соболь, чтобы добровольно отдать ей свою землю?
Дракон секунду подумал и тяжело поднялся на лапы. Со страшным трудом он дошел до источника и свалился в него. А когда он взлетел из воды, его не сразу узнали.
Сросшиеся белесые чешуи исчезли, исчез и тускло-черный цвет, за который Морлекса прозвали Дегтем. Чешуя его блестела черным блеском полированного свинца. Каждая чешуйка была окаймлена синей каймой. Вместо уродливого чудовища появилось существо необыкновенной красоты, какую не видели на Кринне с тех пор, как свинцовый Прародитель был искажен Такхизис и превращен в первого черного дракона Корроза. И Дегтем называть его уже не получалось.
Благодарный Морлекс предоставил наемникам свое лучшее гостеприимство, жилье для отдыха и угощение, и пообещал, что на следующий день его виверны отнесут их в следующий город, куда им нужно было добраться.
Вечером, когда наемники отдыхали в предоставленном им домике, кто-то постучал в дверь. Там оказался Морлекс в человеческом облике. Он был еще бледен, но паралич исчез с лица, а черные волосы блестели, как его обновленная чешуя. Он спросил, можно ли ему поговорить с Корой. Девушка вышла.
— Послушай, я подумал над твоими словами, — сказал дракон. — Да, ты права: мне надо попытаться стать таким правителем, какой действительно нужен этой земле. Я попытался понять, как это сделать, но это очень трудно. Я боюсь не справиться один... мне нужна королева. Ты не могла бы остаться?
Кора чуть не села. Вот так с бухты-барахты и в королевы? Да что она сделала-то? И потом, оседать на болотах она не собиралась.
— Понимаешь, у меня поручение, квест, мы взяли аванс, я не могу бросить друзей.
— Хорошо, — согласился Морлекс. — Но вы ведь улетаете еще только завтра. Ты не хочешь провести эту ночь со мной?
Кора чуть было не дала ему по физиономии, но вовремя вспомнила, с кем говорит. Тем не менее, намерение это сделать ясно отразилось у нее на лице, что очень озадачило Морлекса, потому что у драконов подобное предложение не несет никакого отрицательного смысла, а только выражение симпатии и желание доставить удовольствие. Тем временем Кора опять вспомнила, с кем говорит, решила, что это, пожалуй, крутое приключение, и согласилась.
...Азалат и ее отряд нервничали. Кора ушла с Морлексом уже три часа назад и все не возвращалась. Куда она делась? Что с ней сделал черный дракон? Ночь уже на дворе! В конце концов Азалат сказала, что Кору надо искать. Жители болотного поселка сказали наемникам, что да, король и девушка ушли вон в тот домик, который дракон обычно использует в человеческом облике. Отряд ворвался в домик...
...И получил массу мата, причем от обоих.
— Слушай, — сказала Азалат Коре, — я ничего не имею против твоей личной жизни, но ты хоть предупреждай, что ночевать не придешь!
На следующее утро, провожая наемников, Морлекс подарил Коре кольцо и честно предупредил, что это кольцо даст ему возможность узнать, где она находится. Кора согласилась.
Через некоторое время к ней прилетела виверна от Морлекса с письмом. В письме было несколько строк о том, как идут дела на болотах, и стихи. Стихи были не менее жуткие, чем прочее творчество Морлекса (он действительно оказался значительно лучшим королем, чем деятелем искусства), но Кору это не волновало. Ей посвятили стихи! Это же здорово! На волне общей польщенности она написала ответ и отправила виверну обратно.
Так продолжалось несколько лет. Как-то Кора решила отдохнуть от приключений и пожить дома. Ей уже было двадцать пять, и пора было думать о дальнейшей жизни. Жажду приключений, в общем, она удовлетворила... но что впереди? Стоять за прилавком в лавке отца, а потом брата? Выйти замуж за торговца? До конца жизни служить в караванной охране?
За такими раздумьями ее застала очередная виверна. Кора и написала, что она временно свободна и не очень знает, куда себя девать. В ответ прилетела виверна под седлом и с запиской "Садись и прилетай".
Так Кора и сделала. И больше уже никуда не уходила и не улетала, осталась с Морлексом на болотах.
Отчасти благодаря ей и предводителю гномов-ботаников, Морлексу удалось установить дипломатические отношения с Тейром, а через Тейр — и с Санкцией. Горн, обрадованный тем, что объявился еще один non-evil дракон-правитель, проявил большую заинтересованность в этом союзе. Тем более что, хотя Соболь благополучно отправил на тот свет Дамон Мрачный Волк, у Морлекса образовались новые проблемы: другие черные драконы во главе с Велфинар начали поговаривать о том, что недурно было бы отвесить этому предателю великого черного дела на орехи и отобрать его территории. Но когда выяснилось, что на защиту Морлекса готов выйти весь бронзовый клан, а также кое-кто из других металликов, Велфинар решила, что здоровье дороже.