Ассиди

На обочине судьбы

Отчет персонажа Тинвелин

Ночь нависла над Нарготрондом. Глухая, темная, непроглядная. Что с того, что там, наверху, солнце всходило и заходило множество раз, сияли звезды, светила луна... Все равно в Нарготронде стояла глухая ночь, с того времени, как Финрод с Береном и шестью спутниками покинули город.

Прошлое невольно возвращается ко мне снова и как наяву передо мной стоят те дни, когда мы с Квеллионом еще были вдвоем. Пусть несколько лет назад по северным землям пронесся пожар войны, пусть в окрестностях рыщут твари Врага – все равно нолдор сильнее, а крепкие стены и скрытность надежно защитят Нарготронд – город творцов. Вот мы с Квеллионом гуляем по окрестным холмам – он беспокоится о том, не слишком ли малочислена охрана и рвется опять идти в дозор. Вот я сижу в своей мастерской и держу в руках деревянную вазочку, размышляя, как бы ее лучше расписать. Подходит лорд Келегорм и предлагает на черном фоне нарисовать красные розы и зеленые листья, а по синему фону верха и низа пустить золотой орнамент. Пока мы подбираем оттенок для листьев, Хуан тянется носом к моим краскам, и я пытаюсь объяснить ему, что краски несъедобные. Вот король Финрод подходит полюбоваться моими изделиями и я дарю ему маленького деревянного котенка, а в это время наш живой котенок запрыгивает ему на плечо и пытается обнюхать. Светло-рыжая шерсть котенка очень схожа по оттенку с волосами Финрода. Вот мы стоим в зале совета и смотрим на танец Гилроссэ – странный танец, тревожный в начале, но вместе с тем и светлый. Вот я опять сижу в мастерской, рядом со мной Финвейрель – двоюродная сестра Квеллиона – и ее дочь Лиссэ. Я даю Лиссэ лист бумаги и она старательно рисует дерево.

И все же даже тогда какая-то тревога в воздухе чувствовалась. Танец ли Гилроссэ тому виной, или же появление в городе человека по имени Берен? Я слышала о нем – кто не слышал о сыне Барахира! – но я думала, он уже умер. Наверное, он принес королю важные вести из Дортонион – думали мы все, но кто тогда мог предположить, с чем он пришел... Я видела его лишь издали. Король Финрод, проходя мимо, попросил принести им с Береном вина, но и тогда я не видела его, а передали кубки через стража у королевских покоев. Мы тогда были озабочены подготовкой к осеннему пиру. А я еще и волновалась за Квеллиона, который долго не возвращался из дозора. Вернулся почти перед самым пиром и у нас осталось совсем немного времени, чтобы побыть наедине. Мы даже не дошли до своих покоев, пристроились где-то в закоулочке. Может быть, кто-то мимо нас и проходил, но нам в тот момент было безразлично все, кроме нас самих. И я говорила «Не уходи никуда», а он отвечал «Куда же я от тебя уйду».

А потом был пир. И был осенний танец, в котором принимал участие сам Финрод, и было угощение, и песни, и заздравные речи. Финрод предложил выпить за счастье и я, повернувшись к Квеллиону сказала «За тебя, любимый». И он мне ответил: «За тебя, anariya». А после пира Финрод попросил всех придти в зал совета. «Сейчас послушаем короля и пойдем домой», - сказал Квеллион. А мне было тревожно. Что скажет король? Связано ли это с теми известиями, что принес Берен? Финрод слишком долго не появлялся, мы с Квеллионом стояли, обнявшись, и он успокаивал меня... но тревога поселилась и в его сердце, я чувствовала это.

И вот, наконец, Финрод появился. Он был не в повседневной, а в походной одежде, и вид его говорил о том, что что-то случилось, что-то переменилось, что-то произошло неотвратимое. Он начал говорить... и слова его были столь странны, что я не сразу осознала их. Берен каким-то образом попал в Дориат и полюбил принцессу Лютиэн, а Тингол потребовал с него Сильмарилл из короны Моргота. Когда я это осознала, еще крепче обняла Квеллиона. Мне было страшно за себя, за него, за Финрода, за весь Нарготронд. «Я прошу вашей помощи, жители Нарготронда» - сказал Финрод. Не успел он закончить, как на середину зала выбежал Келегорм и, подняв меч, громко произнес: «Будь он друг или враг, порождение Моргота или светлый Вала...». До этого я только слышала о Клятве, я не знала, что это такое, или же просто не задумывалась над этим. Меня пробрала дрожь, слишком сильны и весомы были эти слова, будто бы Клятва существовала отдельно от давших ее. Я ведь видела лорда Келегорма, разговаривала с ним... но тогда, в зале совета, он был на себя не похож. Потом заговорил лорд Куруфин – он говорил тихо и спокойно и от этого слова его казались еще страшнее. Оба они говорили о силе Врага, об опасности, грозящей Нарготронду, о том, что только скрытность защищает наш город, а если мы раскроем себя, то город непременно падет... Кто-то пытался им возражать, но я не запомнила слов. Я не знала, что делать, что говорить, что думать. И тут король Финрод бросил свой венец на пол и сказал, что уходит из Нарготронда. Совсем уходит. И только шестеро воинов вышли вперед, чтобы уйти с ним... и среди них был Квеллион. Он сказал «Прости, я должен идти», освободил свою руку их моей и шагнул к королю. А я так и осталась стоять, не в силах пошевелиться. Все для меня потеряло смысл.

Несколько минут спустя я отошла в сторону и смогла, наконец, расплакаться. Кто-то тронул меня за плечо. Финвейрель. «Квеллион ждет тебя, чтобы попрощаться». Я сначала не могла сказать ни слова, только крепко его обняла и продолжала плакать. Он успокаивал меня, говорил что вернется... только я не могла в это поверить, да и он сам, похоже, не верил. Он говорил, что должен идти за королем, что не может его оставить... Я чуть было не попросилась идти с ними... но какой бы там от меня был толк?

Потом Квеллион сказал, что ему надо идти и растворился во тьме. Откуда взялась тьма? Ведь светильники не погасли, а все так же исправно освещали коридоры и залы Нарготронда... но для меня этот свет стал тьмой. Финрод и его спутники ушли не сразу, я видела некоторых из них у покоев короля, ожидающих, пока тот поговорит с братом, но Квеллиона среди них не заметила. Мы ведь уже попрощались – что бы я ему сказала? И Финвейрель подтвердила мои мысли – несмотря на то, что Финрод и его спутники еще здесь, для нас они уже ушли. И уже не стоит подходить к ним и тревожить их.

И вот – ночь нависла над Нарготрондом. Я почти все это время провела в своих покоях, в полусне-полузабытьи, не в состоянии заниматься какими-либо делами. Куда-то я выходила, с кем-то разговаривала... но все это не задерживалось в моем сознании.

Глубокая ночь, а может быть и середина дня, не знаю. Я выбираюсь из комнаты, иду в поисках хоть кого-нибудь, в одном из залов вижу элдар, сидящих у камина и присоединяюсь к ним. Я не могу сказать, кто там был, я не помню лиц, хотя было не темно. Я говорила об отчаянии, охватившем меня, о черной пелене нависшей над Нарготрондом, о том, что без Финрода город обречен. «Что вы их всех заранее похоронили?» - возразил лорд Келегорм. Но для меня его слова звучали насмешкой.

Тогда же – а может и несколько дней спустя – прошел слух, что Лютиэн сейчас в Нарготронде в плену у Келегорма. Мы не знали, верить или нет этим слухам, но их подтвердил лорд Ородрет, который сам разговаривал с Лютиэн. А еще он сказал, что, по словам Мелиан, Финрод и Берен в плену на Тол-ин-Гаурхот. Я чуть не упала прямо там, где сидела. Потом Келегорм пытался возражать, что Мелиан могла видеть и будущее, а прошлое, что Финролд может и спастись... но я сразу поверила. Я ведь чувствовала, что они не вернутся.

Мы долго говорили о том, что можно было бы сделать... но сделать было ничего нельзя. Взять штурмом Тол-ин-Гаурхот? Положили бы пол-Нарготронда под стенами и ничего бы не добились. Послать гонца к лорду Маэдросу? Или к королю Фингону? А как бы тот гонец добрался и не будет ли поздно?

Прибежала Исвен и сказала, что случайно слышала разговор братьев о том, что Келегорм хочет жениться на Лютиэн и собирается послать гонцов в Дориат, чтобы сообщить об этом королю Тинголу. Мы были, мягко говоря, удивлены таким известием, но тут пришел сам Келегорм и стал нас успокаивать. Мол, ничего не случилось, Лютиэн отдыхает, никто ее взаперти не держит, когда отдохнет, можно будет с ней побеседовать. Однако увидеть Лютиэн так и не удалось – принесли весть о том, что она сбежала с помощью Хуана. Собака оказалась умнее и честнее своего хозяина.

И опять потянулась бесконечная ночь в ожидании известий. Мы с Финвейрель сидели вместе и что-то ели (я сама забывала, что надо вообще-то поесть, и она сама тогда пришла накормить меня завтраком), как услышали, что в городе поднялся переполох. Я бросила недопитый кубок и бросилась к воротам узнать, что случилось. Нет, это был не Финрод и не его спутники, а незнакомый мне нолдо, весь израненный и в лохмотьях. Его тут же подняли на руки и отнесли в лазарет. Я спросила, кто он, и мне сказали, что это бывший пленник из Тол-ин-Гаурхот. Через некоторое время я пришла в лазарет, чтобы расспросить пленника подробнее. Он к тому времени уже пришел в себя и смог разговаривать. Я услышала то, что ожидала и боялась услышать. Финрод мертв. И все его спутники тоже. Остался в живых один Берен. А Лютиэн вместе с Хуаном победила Саурона и теперь они с Береном направились куда-то... Но мне не было дела до Саурона и до того, куда отправились Берен и Лютиэн. Все-таки они не вернулись. Может быть, надежда и есть, но дана она не всем.

Я пошла куда-то по коридорам Нарготронда.. неожиданно встретила свою сестру Айвиэль, которая пришла из Дориата не то повидать меня, не то узнать, что же за история с посланцем от Келегорма. Странно, я ей совсем не удивилась. Как будто знала, что она придет – ведь мне предстоит вернуться в Дориат, так дорога легче, если идти вдвоем. Или втроем – синдэ Итильвен, моя подруга, захотела присоединиться к нам.

Но сначала надо было послушать Ородрета, который созвал всех жителей Нарготронда в зал совета. И мы направились туда. Ородрет объявил о смерти Финрода. И о том, что изгоняет сыновей Феанора из Нарготронда. Они, конечно, пытались убедить нас, что они ни в чем не виноваты, что виноват Тингол, пославший Берена за Сильмариллом, Берен, пришедший за помощью к Финроду, да и сам Финрод, отправившийся на дело совершенно безнадежное. Однако они ушли – в сопровождении только Хуана и юного оруженосца Келегорма. Дружина за ними не последовала. Не то речи Келегорма и Куруфина оказали влияние на жителей Нарготронда, не то еще что, но Ородрет объявил, что Нарготронд останется скрытым городом и чужакам будет вход в него заказан. Любому, что покажется на Талат-Дирнен, будет пущена стрела под ноги, а если он не оставит своих намерений пройти в Нарготронд, то будет убит на месте. Я так и не спросила Ородрета – если я захочу вернуться в Нарготронд, со мной поступят так же? Не спросила, потому что возвращаться не собиралась. Я только попросила у него позволения вернуться в Дориат.

И вот мы с Итильвен и Айвиэль покинули Нарготронд. Путь через Талат-Дирнен, ожидание у Завесы, знакомая дорога до Менегрота, и вот я перед троном Владычицы Мелиан. Почему-то нет Владыки Тингола, он где-то задержался. Ну что же, расскажу вои вести сначала ей. «Королева Мелиан! Я хочу рассказать, что было в Нарготронде после того, как туда пришел Берен...». Я говорила кратко, не вдаваясь в подробности, у меня просто не было сил переживать все это заново. Мне хотелось бросить в лицо Тинголу все те слова, которые родились в отчаянии той нескончаемой ночи. Что он безумен, что нельзя было посылать Берена за Сильмариллом, не предвидя последствий, что из-за необдуманного поступка короля Дориат может погибнуть... Я не отдавала себе отчета в своих словах. И Мелиан это понимала. И Тингол, наверное, понял, когда я пересказала ему все это во второй раз.

В Дориате у меня не было ощущения остановившегося времени и бесконечной ночи. Здесь царила жизнь, расцветали цветы, светило солнце и ветер пел в ветвях.. но все это было вне меня, все это не воспринималось мной. И даже всегда радостная Итильвен не смогла передать мне свое веселье. Я смотрела на ее танец и думала, что не хватает Дайрона, он бы как никто другой, подыграл ей на флейте. Даэрон, как и я оказался на обочине судьбы и покинул родные места.

Я сидела рядом с леди Галадриэль. Я не могла сказать ей слов утешения, но могла хотя бы просто побыть рядом...

Вспоминались ночные разговоры в Нарготронде. О судьбе, о том, что все связано и то лавине, которую стронул Тингол своими словами. Сколько нас уже оказалось погребенными под этой лавиной? Сколько нас осталось на обочине судьбы?

Все было как обычно. Танцы, песни, круговая чаша по кругу и красивые слова над ней... Или же мы все отчаянно пытались вернуться к привычному прошлому, к которому вернуться невозможно... Мы все чего-то ждали. И дождались.

Берен и Лютиэн вернулись в Дориат. Я была так потрясена, что даже не стала расспрашивать, добыли ли они Сильмарилл и почему у Берена правая рука перевязана. Мне было достаточно того, что он сумел спастись из Тол-ин-Гаурхот. Была объявлена свадьба и начались приготовления к пиру. Улучив момент, я подошла к Берену, чтобы поговорить с ним. Я хотела больше узнать про Квеллиона – как он держался в плену, как он погиб, но Ьерен не мог про него ничего сказать. Его долго держали отдельно от остальных, он долго был в забытьи... и из всего отряда видел только смерть Финрода, который погиб последним. Что я могла еще сказать? «Я желаю тебе счастья с Лютиэн». – «Счастье это будет недолгим – всего каких-нибудь тридцать лет...». «У нас с Квеллионом не будет и этого...».

Однако король Тингол не забыл посольства от феанорингов и похищение ими Лютиэн. Он сказал, что хочет отправить послов в Химринг, дабы поставить Маэдроса в известность о поведении братьев. В посольсто отправлялся Маблунг и... «Кто пойдет с ним?» «Позволь мне, государь!» - отозвалась я. «А ты не боишься, Тинвелин? Дорога опасна». «Что бояться за меня, - отвечала я, - бойтесь за Келегорма и Куруфина, если они мне встретятся!» И Альвиэль с Итильвен меня отговаривали, ссылаясь на опасности дороги. Но я только отмахивалась. Я же не в Ангбанд за Сильмариллом иду, а всего лишь в Химринг, да еще и с Маблунгом. Квеллион же не боялся уходить, хотя знал, что не вернется, почему я должна бояться? И Маблунг, когда мы вышли из Менегрота, тоже, видимо беспокоился за меня, и спросила, почему я решилась отправиться в опасный путь. «Мне уже нечего больше терять», – ответила я.

Нас было только трое – Маблунг, я и еще одна девушка, я не знала ее. Мы не дошли еще до границ Дориата, как громадный свирепый волк выскочил на нас из-за деревьев. Я не успела даже ни удивиться – откуда он взялся, ни испугаться. Все произошло слишком быстро. Я не вернусь в Менегрот. И в Нарготронд я тоже не вернусь.

Квеллион, жди, я иду к тебе. Мы встретимся, я знаю. Теперь я это знаю.