Вам что, поругаться было больше не с кем?

Фиэннес - Golden Dragon
Ивинг, Кадрак - Altavista
Балука, Труун - Рыбка Ёц

Дозорный пункт Мор'шан находился в глубокой тени кроны Ясеневого Леса. Орочьи башни казались маленькими и неказистыми рядом с исполинскими стволами. Было немного жутко смотреть на деревья с верхней площадки башни и воображать, что эльфы, прячущиеся в листве, могут напасть в любой момент, окатив укрепления градом стрел. Здесь тоже батраки валили лес, но не для того чтобы доставлять его в Оргриммар: на заставе для этого не было ни гоблинских машин, ни реки, чтобы легко и быстро сплавлять брёвна ниже по течению. Вырубка и зачистка подлеска были вопросом выживания. Хвалёные эльфийские лучницы не так уж хороши на открытой местности.

Балука стояла на башне, опираясь на своё копьё, и вглядывалась в зелёно-фиолетовый полумрак. Козырёк крыши в случае чего защитил бы её от стрелы между глаз, но тревога не покидала юную друидку. Неделю назад орки отбросили эльфов глубоко в лес, обезопасив дорогу до самой лесопилки. Её и других новобранцев тогда отправили на поле брани: искать раненых и убитых, собирать оружие и боеприпасы. Простое задание, но от этого не менее страшное. Троллиха привыкла к темноте джунглей, но этот лес был слишком древним и слишком... чужим, чтобы чувствовать себя в безопасности, даже когда точно знаешь, что эльфы не держат тебя на мушке.

Девушка резко крутанулась на пятках, когда услышала, что на площадку кто-то карабкается. Конечно, это был орк — её сменщик, но шерсть на шее у Балуки всё равно приподнялась.

— Добрый день, сестрёнка! - солдат дружелюбно ухмыльнулся ей. - Всё ли тихо в лесу?

Троллиха кивнула. Те, кто уже давно служил на заставе, вели себя более расслабленно. Но за этим кажущимся спокойствием стояла не расхлябанность, а уверенность в себе.

— Я только от командира Кадрака - он там салагам поручения раздаёт, - орк отряхнул опилки с перчаток. - Если поторопишься, завтра не столб будешь подпирать, а чем-нибудь более полезным заниматься.

— Правда-правда. Глава разведчиков, может, и строг к новичкам, но вашего брата друида с руками оторвёт, как пить дать.

Троллиха спешно поблагодарила сослуживца и белкой слетела по узкой лестнице вниз. Ставка командования и лазарет были на противоположной стороне плаца, где сейчас тренировались рубаки. Девушка быстрым, лёгким шагом обогнула площадку. У командирского шатра выстроились несколько таких же, как она, юных бойцов Орды: орков, троллей, и даже пара тауренов затесалась. На глазах у Балуки двое новобранцев вышли из строя и встали рядом с начальницей госпиталя — шаманкой Диной. Кадрак и интендант Труун стояли у входа в шатёр и что-то горячо обсуждали. Девушка невольно зарделась - она честно провела всё утро на посту, но сейчас это выглядело так, будто она опаздывала на построение. Ускорив шаг, друид быстро поравнялась со своими товарищами и, отдав командирам честь, притулилась с краю.

* * *

Фиэннес подъезжал к заставе Мор'шан со смешанными чувствами. Эльфы меняются медленно и плохо приспосабливаются к меняющимся обстоятельствам, даже такие молодые, как он. Так что жрец еще не до конца привык, что привычный с детства мир перевернулся и встал с ног на голову. Бывшие враги стали союзниками, бывшие союзники – врагами.

Здесь это ощущалось особенно сильно. В Северных Степях, орочьей земле, он чувствовал себя в безопасности — а ведь его брат, рейнджер, служивший в войске Аллерии, в свое время привозил домой массу историй о доблестных сражениях с орками и дарил маленькому Фиэннесу орочьи трофеи. А впереди лежал Ясеневый лес, исконная земля ночных эльфов, близких родичей - и именно от них-то и исходила опасность.

Фиэннес не испытывал вражды к ночным эльфам. Он понимал, что теперь ночные эльфы занимают в Альянсе примерно то же место, которое когда-то занимал его собственный народ. Историю их присоединения к Альянсу он не знал и не очень хотел знать. Слишком горько. Он бы предпочел бок о бок с ночными эльфами сражаться против людей. А вместо этого в союзниках — тролли, пусть не Амани, но все равно странно и неприятно, и те самые орки, вторжение которых раскололо мир на две части.

Когда-то в Ясеневом лесу жили его предки, и при других обстоятельствах эльф с удовольствием провел бы там побольше времени, бродя среди лесов Ночной Песни и примечая в ткани настоящего тени былого. Но он знал, что ночные эльфы, увидев его, разговоры разговаривать не будут, а стычек с ночными Фиэннес категорически не хотел. Поэтому он намеревался, не задерживаясь в Ясеневом лесу ни одного лишнего часа, как можно быстрее добраться до Оскверненного леса. Вряд ли там эльфу понравится, но тамошние эндемики стоили того, чтобы ради них немного потерпеть.

Хотя и простенькие растения Ясеневого леса стоили внимания. Травнические атласы уверяли, что здешние травы годятся только для самых простых эликсиров, но запас таких тоже стоит иметь под рукой — на какой-нибудь срочный случай, да и покупают их охотно, а дополнительный пяток золотых лишним не бывает. И, возможно, пусть травы и простые, но какая-то сила эльфийского леса в них есть. Так что стоит взять образцы и потом в спокойной обстановке поэкспериментировать.

Впереди показался частокол с воротами. Сверившись с картой, Фиэннес убедился, что подъезжает к границе Ясеневого леса. Хорошо, что здесь орочья застава — можно будет отдохнуть, спокойно поесть и отремонтировать снаряжение перед тем, как идти на территорию военных действий. Хотя наверняка будут допрашивать, кто таков и какие демоны его туда несут.

Эльф почесал волка между ушами и решительно направился к заставе. У ворот стояли двое часовых — орки, мужчина и женщина. Фиэннес поднял руку в знак приветствия.

В любое другое время на лицах рубак можно было бы прочесть лишь равнодушие: врагов со стороны Степей не ждали, а своих останавливать нужды нет. Но сейчас на заставе рады были разве что подкреплению. Всех прочих по возможности старались выпроводить как можно скорей, чтобы под ногами не путались. И чтобы не возиться с ними, если ночные снова предпримут контратаку.

— Здорово, - мужчина выступил вперед, меряя эльфа взглядом, и показывая своим движением, что лучше путнику притормозить. - По какому делу?

Фиэннес, собственно, и не собирался мчаться мимо часовых галопом. Тихонько погладив волка, он велел тому остановиться. Волк был оргриммарской породы, но еще помнил своих диких предков, так что между эльфом и зверем легко образовалось понимание.

— Направляюсь в Оскверненный лес за травами, - честно ответил эльф. - На заставе вашей задерживаться не намерен, только передохнуть, поесть и, если можно, волка покормить.

Орки переглянулись. Женщина недоуменно фыркнула, но промолчала, оставляя право продолжить разговор напарнику.

— В Оскверненный лес? - орк недоверчиво оглядывал путника. - У нас тут война на пороге. Не положено просто так соваться на передовую.

Фиэннес терпеливо улыбнулся. У вояк своя правда, у него своя.

— Я фармацевт... алхимик, - поправился он, торопливо приведя орочий перевод талассийского слова. - Составляю лекарства для госпиталей, в том числе оргриммарского. Для этого мне нужны травы из Оскверненного леса. Я бы долетел, но еще не был там никогда, не сумею ветрокрылу объяснить, куда лететь. А по земле в Оскверненный лес, минуя Ясеневый, никак не попасть - что через Азшару, что через Степи.

На слове "алхимик" стражник явственно насторожился. Эльф, конечно, не отрекшийся, но слишком уж било слово по ушам. После него остальные объяснение смазывались и казались подозрительными.

— Ладно, - напряженно произнес орк. - Иди за мной. Поговоришь с командиром, он решит, куда тебя... пропускать.

С этими словами мужчина махнул рукой, шагнув внутрь частокола. Вообще-то эльф устал и предпочел бы не к командиру, а в корчму, если тут таковая есть, или просто к костру, или его бы даже вполне устроило просто на траве под деревом. И вообще он плохо понимал, какого Артаса этот часовой его вообще остановил. С каких пор Ясеневый лес оказался закрытой зоной?

Но он был сыном офицера и знал, что если часовые цепляются, то действительно лучше поговорить с командиром, который, по крайней мере, имеет полномочия сам что-то решать.

Эльф заметил, что слово "алхимик" рубаку насторожило. Интересно, что ему не так? Траванули, что ли, недавно у них на заставе кого-нибудь? Ночные эльфы варят эликсиры с незапамятных времен, запросто могли пробраться в лагерь и подлить что-нибудь в котел.

* * *

Балука едва удержалась от того, чтобы зевнуть, и переступила с ноги на ногу в нетерпении. Её смена в башне начиналась с раннего утра, но она не жаловалась. Ведь не всякого новобранца поставят в караул — видно, друид была у начальства на хорошем счету с самой первой вылазки в лес, когда её зоркие глаза не одного раненого рубаку помогли разыскать по зарослям да оврагам. Возможно, именно сейчас командиры спорят, насколько целесообразно отправлять "зелёных" новичков на первое боевое задание. Балука вытянулась по струнке. Чем раньше она победит своего первого эльфа, тем скорее избавится от этого постыдного для тролля страха перед лесом.

Тем временем к Кадраку подошёл один из рубак. Командир, услышав торопливые шаги, прервал разговор и обернулся. Солдат отсалютовал и начал докладывать — громко и чётко, так что расслышали его даже в строю:

— Легионер Кадрак! Прибыл гражданский, алхимик. Учёный, видно. Говорит, что едет в Осквернённый Лес. Просит разрешения пройти заставу.

Новобранцы с любопытством завертели головами. Балука быстро разглядела позади рубаки волка с наездником. Надо же, эльф, живой! Девушка округлила глаза — и не она одна.

— Какой ещё алхимик? - обращаясь к солдату, командир повысил голос, но в нём сквозило лёгкое недоумение. - Караван в Железнолесье отправляется на исходе месяца. Сколько у него кодо?

— Легионер, кажется, он едет один, - ответил рубака, неуверенно обернувшись на всадника.

В строю кто-то прыснул со смеху. Троллиха широко ухмыльнулась. Редкий чудак сунулся бы в Ясеневый Лес в одиночку ещё до начала открытой войны, а сейчас даже переправить один караван было нешуточным делом. Кажется, сейчас этот эльф поедет обратно — или будет ждать конца месяца.

— Один, значит... - Кадрак насупился и упёр кулаки в бока, размышляя. - В ставку его! Разберёмся, что за "учёные" нынче пошли... Труун, - он быстро обернулся к таурену. - С молодёжью сам решай. И этих, которые с рекомендацией, потом ко мне.

"Фу-ты ну-ты ножки гнуты," — подумал Фиэннес, тихо обалдевая. "Ставки, караваны, количество кодо, разрешение пройти. И все это на пятачке в сотню квадратных футов, окруженном бревенчатым забором. И как это они собираются в ставку меня? За руки-за ноги, что ли? Они тут случайно не заигрались?"

Но идти на конфликт ему все еще не хотелось, хотя очень захотелось оказаться от этой заставы подальше. Желательно, конечно, по ту сторону. Гаритос с ним с отдыхом, не впервые ехать сутками, он потерпит, перекусит на ходу. Или, может, лучше было бы ехать через Азшару? Может, на тамошней заставе не такие параноики? Тем не менее сейчас он был здесь, и эту ситуацию надо было как-то решать.

— Я прошу прощения, командир, - произнес Фиэннес с самыми мягкими интонациями, на какие был способен голос эльфа крови, - значит ли это, что я арестован?

Кадрак, уже сделавший шаг в сторону, обернулся. На лице орка появилось озадаченное выражение. Чем выше становилось его звание, тем реже он слышал в ответ на свои слова что-то кроме "слушаюсь", так что почти отвык от иных ответов. Он медленно смерил эльфа взглядом, будто выискивая в его облике что-то, что давало бы ему право на лишние вопросы. Затем нахмурился и нехотя проговорил:

— А что, это похоже на арест? Ты вроде в седле сидишь, и руки тебе никто не вяжет.

— Тогда зачем кому-то в ставку меня? Я сам пойду. Кстати, где это? - эльф обозрел территорию заставы. Решительно ничего, заслуживающего столь громкого наименования, на сией территории не наблюдалось.

Орк тряхнул головой, будто пытаясь вытряхнуть из ушей пришедшиеся не по нраву слова. Проще, конечно, послать эльфа подальше — хоть под стрелы ночных, раз он туда так рвется. Но сейчас уже нельзя, не на глазах новобранцев, во всяком случае. Им в первую очередь надо привыкать к порядку.

— Ну, извини, что на ваши дворцы не похоже, - оскалился легионер и махнул рукой себе за спину, в сторону шатра. - Сам пойдешь - так шагай.

— Zug-zug, - Фиэннес соскользнул с волка и погладил его по холке. Зверь отбежал к частоколу, где наблюдалось нечто среднее между большой лужей и маленьким прудом, и принялся не торопясь пить.

* * *

Труун, проводив командующего взглядом, обернулся к новобранцам, и веселье в строю тут же сошло на нет. Не потому что от таурена ждали строгости, а, скорее, потому что вся сцена напомнила им, где они находились. В отличие от приезжего, каждый из солдат успел понять, что их маленькая застава — не просто контрольно-пропускной пункт для путешественников, едущих на север, а настоящая военная крепость. Хоть с виду и не скажешь, да... Троллиха выжидательно посмотрела на таурена. Сейчас он скажет, что будут до вечера делать новобранцы: кто на плацу заниматься, кто катапульты чинить, кто за ветрокрылами приглядывать. А для тех, кто приехал с рекомендательным письмом из Перекрёстка, найдётся задача посерьёзнее.

— Голх, Зура, Балука, - мотнул рогатой головой Труун. - Ждите здесь. Остальные бегом до ущелья и обратно.

Среди новобранцев послышался ропот: бежать было в гору. Девушка немного смутилась под неодобрительными взглядами товарищей. Что поделать, если она и ещё двое уже отличились на учениях в Степях? Зато прямо сегодня их могут отправить на смертельно опасное задание. Вереница юных ордынцев с топотом исчезла за деревьями. Балука со вздохом сошла с места и поставила копьё на стойку.

* * *

"Какие-то они нервные на этой заставе", — думал Фиэннес, направляясь к указанному шатру. Легионер зашел в палатку вперед эльфа: рубаку он отпустил на пост, стража у входа там и осталась, так что внутри они с путником оказались вдвоем. Кадраку, прибывшему на заставу пару месяцев назад, еще некогда было тщательно обустраиваться, так что собственный шатер орк чаще использовал в общественных целях, чем в личных. Поэтому первым в глаза бросался длинный низкий стол с расстеленной картой, кусочек который виднелся из-под вороха свитков и бумаг. Многие - мятые, грязные, на иных кровь.

— Значит, в Оскверненный лес собираешься, - полувопросительно сказал орк, опираясь на стол одной рукой. - И какое у тебя там дело?

Фиэннес мысленно вздохнул, как перед разбегом и прыжком в холодную воду. Он мог сколько угодно не любить орочью насквозь милитаризованную цивилизацию, но если хочешь чего-нибудь добиться от орка — либо играй по его правилам, либо докажи, что ты сильнее. Поскольку воевать со всей заставой Фиэннесу не хотелось, придется изобразить покорного гражданского.

— Я Фиэннес Солнечный Луч, - представляться его никто не просил, но эльф считал, что для отчетности это полезно. - Целитель, травник и фармацевт (не нравится им слово "алхимик", пусть будет эльфийский вариант). Поставляю лекарства в ордынские военные госпитали, в том числе в оргриммарский. У меня заказ от оргриммарского госпиталя на лекарства, в состав которых входят травы, растущие только в Оскверненном лесу и в Зимних Ключах. Поэтому мне нужно попасть в Оскверненный лес. Кроме того, я хотел бы взять образцы трав Ясеневого леса для исследований.

— А в оргриммарском госпитале не рассказывают, как у нас тут жарко? - проворчал Кадрак. - Приехал бы недельку назад - увидел, как заставу стрелами поливали.

— А что, тот факт, что у вас жарко, разве что-то меняет? - пожал плечами Фиэннес. - Именно потому, что сейчас много где жарко, госпитали и нуждаются в лекарствах, - Он не стал добавлять, что орочьи вояки по неизвестной ему причине зачастую предпочитали быстрому жреческому исцелению мучительные процедуры по зашиванию и многодневные валяния в кроватях. Вероятно, поэтому в орочьих госпиталях на лекарства такой спрос.

Мужчина мотнул головой. Рассказывать подробности было ни к чему: некогда на болтовню время тратить, а эльф сам еще увидеть все успеет. Хотя лучше бы ему не видеть, конечно.

Услышав последнюю фразу, эльф поднял брови. Редко бывало, чтобы он откровенно не понимал, что имеет в виду собеседник, но это был один из таких случаев. Хотя орочий он вроде бы знал в совершенстве. Что значит "просто так пропустить" или "не просто так пропустить"? Он две секунды помолчал, пытаясь сформулировать наиболее адекватный, с его точки зрения, ответ.

— Командир, пожалуйста, назовите условия, которые требуются для проезда через Ясеневый лес.

"Кроме головы на плечах, а также глаз и ушей в наличии", — чуть не добавил эльф вслух, но вовремя прикусил язык.

"Отряд хорошо вооруженных стражников", — едва не рыкнул орк Фиэннесу в лицо. На самом деле лучше даже не стражников, лучше тех, кто проскользнет тихо и незаметно, не потревожив ни одной лишней травинки.

— Если твою эльфийскую задницу по дороге стрелами утыкают - отвечать за нее мне, - сказал Кадрак в последней попытке растолковать пришельцу причины, почему он просто не махнул на него рукой. - До тех пор, пока ты на территории, которая принадлежит нам... должна нам принадлежать к этому моменту. Ты был в Ясеневом лесу прежде?

— Если бы я тут был, мне бы не пришлось проходить через вашу заставу - прилетел бы из Оргриммара на ветрокрыле и все. Но когда-то в этих землях жили мои далекие предки, а насколько я понимаю, понятие "память предков" вам знакомо. (А ведь вроде бы действительно знакомо, хотя умных эльфийских слов "генетическая память" Фиэннес предпочел не использовать.)

Дальше перед Фиэннесом стояла дилемма. Ему очень хотелось узнать, с какой радости орочьему командиру нужно отвечать за сохранность нижней части спины мимопроходящего эльфа, и, главное, перед кем. Фиэннес привык, что он сам за себя отвечает и сам себе хозяин, и ему очень интересно было, что же это у него за таинственный могущественный покровитель, перед которым кому-то надо за него отвечать. С другой стороны, любопытство сгубило эльфа. Не все ли равно, почему и перед кем? У военных есть такая штука "инструкция", и поступать не по ней они не умеют.

И все же эльфийское любопытство вкупе с эльфийской же занудностью и колючками под языком оказалось сильнее. Правда, Фиэннес про себя называл этот комплект "желанием прояснить ситуацию".

— Простите, командир, но ПЕРЕД КЕМ вам отвечать за мою эльфийскую... шкуру? Я не принадлежу ни к одной организации, которой вы подотчетны.

— Не за твою конкретно. Но я не хочу писать потом в отчетах, что на территории, которая значится как "завоеванная" находят трупы наших мирных... союзников.

Кадрак замолчал. Что-то разболтался он с ним... Проезжему путнику уж точно не нужно знать, что орки до сих пор не могу позволить себе ходить по Ясеневому лесу, не оглядываясь на каждый подозрительный шорох. Великие духи — смогут ли они когда-нибудь назвать эти земли своими?

— Раз не бывал, значит, дорогу видел только на карте, - мужчина поскреб шрам на подбородке. – Поэтому возьмешь проводника отсюда. Тебя проведут через... нашу часть леса. Дальше - как знаешь.

Хм, а орк действительно прояснил ситуацию. Фиэннес успокоился. Ну что поделает военный с необходимостью писать отчет? Отец тоже, бывало, за полночь с бумагами засиживался. Проводник — это неплохо. Если это опытный, грамотный проводник, хорошо знающий дорогу, умеющий быть незаметным и хорошо защищаться. Вот только смогут ли на заставе, где явно каждый воин на счету, выделить такого? С другой стороны, отчет - штука страшная.

Ага, территория у них значится как завоеванная, а на ней все равно находят трупы мирных союзников, а кандидатам в эти самые трупы выделяют проводников. Похоже, ночные не согласны с изменившимся статусом сей территории. И вот зачем писать, что территория завоевана, а потом не писать про найденные трупы? Отчеты порождают отчеты? Брр. Эльф еще не знал слова "бюрократия", но предчувствовал, что его скоро изобретут. И, возможно, именно благодаря оркам.

— Командир, я благодарен вам за помощь. Могу ли я несколько часов провести на заставе? Я ехал без остановки от самого Оргриммара, и мне хотелось бы передохнуть, поесть и, если возможно, накормить волка. Кроме того, одна из моих сумок не в очень хорошем состоянии, так что если на заставе есть ремонтник, я был бы рад обратиться к нему.

Резкая тональность орочьего языка странно звучала в сочетании с мягким голосом эльфа. Хотя голоса эльфов крови были не такие медоточивые, как у ночных, а события последних десятилетий заставили их заговорить весьма резким тоном, эльфы крови все еще оставались эльфами. При необходимости голос Фиэннеса мог зазвенеть, но пока он не видел такой необходимости и не хотел ее видеть.

Кадрак ответил не сразу, он смотрел на расстеленную карту и будто бы вовсе не слушал эльфа, раздумывая о своем. Наконец, мужчина поднял голову:

— Как хочешь. Если собираешься задерживаться до вечера - найди угол и переночуй.

"Потому что ночью в чащу соваться точно не следует", — додумал он про себя.

— Перед отбытием разыщешь Трууна, - легионер мотнул головой. - Это таурен, сейчас выйдешь из шатра - увидишь его. Он покажет, кто тебя поведет.

Орк выпрямился, скрестив руки на груди, давая понять, что разговор окончен.

— Dabu. - Сейчас, когда в голосе орка отчетливо зазвучали усталые нотки, Фиэннес вдруг осознал нечто неожиданное для себя. Пусть этот офицер резок и властен, пусть из-за него эльф потерял примерно час времени, пусть он думает в первую очередь об отчетах и бумагах - по-своему он пытается сохранить проезжему лекарю жизнь.

Фиэннес не знал, что и думать. За последние десятилетия у него в голове образовалась жесткая конструкция: никому нет дела до эльфов крови, кроме эльфов крови. Исключение было только одно — великий Иллидан, согласившийся помочь измученной эльфийской расе выжить и научивший их пользоваться демонической энергией для утоления магической жажды. Но Иллидан вместе с принцем Кель'тасом остался в далеком Запределье, а в Азероте на эльфов крови даже союзники смотрели как на разменную монету. Только тот таурен-паладин, с которым Фиэннес случайно познакомился в диверсионной группе, всегда берег его, но боевая дружба - это особый случай.

Фиэннес вежливо поклонился командиру и вышел из шатра.

Высокого таурена, окруженного разношерстной группой молодежи, Фиэннес заметил сразу. Хмм... должно быть, это и есть Труун, и он тут заведует новобранцами. Получается, ему в проводники дадут новичка? Логично... нет, совсем нелогично! Куда же новичку соваться вглубь Ясеневого леса-то, да еще и отвечать за кого-то, кроме себя?! Понятно, что отчет — штука страшная, но, похоже, орочья забота все-таки выйдет Фиэннесу боком. И этому новичку-проводнику тоже.

Ладно, решил эльф, будем разбираться с проблемами по мере поступления. Его согласились пропустить — судя по общему настроению на заставе, это уже хорошо. Надо разобраться со временем. Судя по солнцу, сейчас часа два пополудни. Судя по состоянию Фиэннеса, часов шесть ему надо, чтобы восстановиться полностью. Значит, он будет готов к восьми вечера. Последовать совету командира и переночевать или пойти в Ясеневый лес на ночь глядя? Пожалуй, последовать. Все-таки глаза эльфов крови за прошедшие тысячелетия потеряли остроту ночного зрения, чего не скажешь о ночных. Есть у них тут что-нибудь вроде таверны? Ага, вон там у палаток горят костры и толпятся рубаки, есть и полевая кухня, у которой повар раздает солдатам еду. Война войной, а обед по расписанию. И лучше поспешить, чтобы к этому самому обеду не опоздать.

* * *

Когда незнакомец вышел от командира, новички бросили ему вслед заинтересованные взгляды. Многие здесь, включая троллиху, эльфов живьём никогда не видели. Да и на трупы Часовых из леса он, конечно, был мало похож, хотя вроде что те эльфы, что эти... "Разница есть — и серьёзная, иначе почему одни с нами, а другие против нас", - рассудила Балука. Однако ей немного странно было вспоминать рассказы своей наставницы о её встрече с эльфами-друидами. От них Зен'Табра вернулась живой и невредимой - почему же местные не унимаются и никак не хотят миром договориться с Ордой? Между ними-то в чём разница?

Девушка стряхнула с себя досаду и по знаку от таурена прошла в шатёр к Кадраку, гордо именуемый "ставкой". За ней протиснулись орки Голх и Зура, брат с сестрой из Перекрёстка. В палатке тут же стало тесновато, и юным ордынцам пришлось распределиться вокруг большого стола с картой. Балука оказалась ближе всех к командиру и почтительно поприветствовала его. Вид у Кадрака был такой, словно гость скорее утомил, чем разозлил его. Отдавая честь, друид попыталась сдержать неуместную улыбку.

— Лок-тар, - устало отозвался легионер в ответ на нестройное - пока еще - приветствие новичков.

Оглядел каждого пытливым взглядом и поднял глаза на Трууна. Таурен в палатку не влез и остался у входа, придерживая полог рукой.

— Ребята из Степей, - прогудел Труун. - У каждого на счету не по одному десятку клыков иглогривов.

— Вы понимаете, надеюсь, что уши эльфов так же просто, как клыки свинолюдей, не достаются? - спросил Кадрак. Ответа он не ждал. Все они понимали, да и увидеть уже успели, хоть и краем глаза.

— Голх и Зура сопровождали кодоев до Перекрестка, - снова подал голос Труун, указав на брата с сестрой, и сделал многозначительную паузу. - Балука отличилась на заставах, которые сейчас подвергаются набегам. Она... друид, - таурен словно замешкался, употребляя такое знакомое слово. - Умеет быть зверем.

Орк некоторое время молчал, задумчиво глядя куда-то мимо присутствующих.

— Хорошо, - наконец произнес он. - Кодои - это отлично. Мы возим бревна с вырубок, и всякое случается. Завтра я выдам вам Жестокого Бивня. Сопроводите его до рабочего лагеря Песни Войны.

Брат с сестрой вытянулись по струнке, отдавая честь и безуспешно пряча радость на лицах.

— Свободны, - легионер махнул рукой. - И ты, Труун, тоже. А ты, девочка, останься, - он поглядел на троллиху. - Поговорим.

Балука слегка опешила. Она была готова выйти вслед за орками, приняв задание по сопровождению кодоя на свой счёт, но слова командира её остановили. Провинилась она, что ли? Особого поручения троллиха никак не ждала. Или всё дело в том, как Труун её представил? Ну что же — она действительно умеет оборачиваться зверем, но одного этого мало, чтобы заслужить какое-то особое отношение. Разве что её сменщик в башне был прав, и девушку действительно прочат в лесные разведчики. При мысли об этом сердце радостно ёкнуло.

Итак, Балука осталась наедине с командиром и невольно одеревенела, стоя лицом к лицу с легионером и не зная, чего ждать.

— Не торчи столбом, садись, - махнул рукой орк. Он снова внимательно смотрел в карту, опершись обеими руками о стол. - Зверюга, значит... Ты как, первый раз в Ясеневом?

— Да... - ответила троллиха, плавно опустившись на колени перед столом. Её роста хватало, чтобы плечи и голова оказались выше столешницы. - То есть, меня из деревни Сен'джин... только вот отправили. Перекрёсток, а потом - сюда.

— Успела разобраться у нас? Расскажи, - он кивнул на карту. - До куда мы успели продвинуться?

"Проверяет..." Девушка быстро пожевала губу и осторожно коснулась, без сомнения, ценной карты кончиком ногтя.

— Это река Фалфаррен, - она быстро нашла вторую реку, помимо легко узнаваемой Строптивой - покороче и поуже. - Всё, что на восток от неё - наше, значится. А на запад только приют... приют Серебряного Ветра. Но там бои сейчас.

— Правильно, - орк ободряюще ей улыбнулся. Кадрак дотянулся и прочертил пальцем прямую линию от их заставы до моста через реку, срезав угол тропинки по пустому полю. - Дорогу досюда знаешь?

Троллиха моргнула — это что же, в эльфийскую сторону дорога? Уж не ей ли собрались поручить этого странного проезжего алхимика? С одной стороны, это очень ответственное задание для новичка, быть может, даже опасное. С другой, кто лучше друида сможет найти дорогу в зарослях?

— Да, мы оттуда раненых забирали, как раз от моста от самого, - энергично закивала Балука. И осеклась - хватило бы и простого, военного "да" или "так точно".

— Все хорошо запомнила? - орк побарабанил пальцами по столу. - Ваш брат у нас часто разведчиком становится. Вы умете тихо ходить и внимательно глядеть.

Кадрак посмотрел в лицо молодой троллихи и хмыкнул.

— Эльфа этого надо проводить. Дотуда, докуда мы сами ходим без опаски.

Девушка всё-таки улыбнулась и расправила плечи, чувствуя приятный укол гордости. Орки ценили её народ, как союзников. И её саму, несмотря на опыт, уже отправляли на территорию противника... ну почти. Балука снова опустила глаза на карту.

— А дальше кто его поведёт? - спросила она прежде, чем вспомнила, с кем разговаривает. Слишком уж простым и дружелюбным был тон легионера.

— А дальше уже не наша забота, девочка. Поняла? - с нажимом повторил орк, всматриваясь в красные глаза троллихи. Он часто видел, как кружит голову первое серьезное задание. - Он пересекает мост, а ты разворачиваешься - и на заставу Расщепленного Дерева. Бегом, тише воды, ниже травы. Лучше, чтобы ты на какой-нибудь наш патруль наткнулась.

"Вот и посылали бы его с... патрулём", — напряглась троллиха под взглядом командира. Не то чтобы она сочувствовала эльфу - она с ним даже словом не перемолвилась - но равнодушие орка стёрло улыбку с её лица. Она понимала, что ради одного гражданского Кадрак не будет рисковать своими солдатами, и не собиралась спорить со старшим, однако его слова её покоробили. Кто же так, не моргнув глазом, отправляет своих на верную... смерть? Балука выпрямилась и склонила голову.

— Труун тебя снабдит всем необходимым. К эльфу сама подойти можешь - он тут собирался своими делами еще заняться, наверное, завтра с утра поедет. Свободна.

Легионер вдруг вздохнул и добавил вполголоса, отвернувшись.

Троллиха машинально кивнула в ответ — на этот раз едва заметно - и покинула шатёр. Под "всем необходимым" командир, конечно, имел в виду ездового волка: если выехать на рассвете, верхом они до реки к обеду доскачут. Если только учёный не захочет делать остановки по своим учёным делам - ну да об этом его как раз можно расспросить. Балука добралась до кухни и обстоятельно подкрепилась, украдкой поглядывая на кухарящего эльфа из-за донышка своей миски. А там и её товарищи подоспели - все в мыле после пробежки в гору, но, вроде бы, не слишком сердитые на девушку, которой зато "повезло" нарваться на личный разговор с Кадраком. За их болтовней друид и упустила своего подопечного из вида.

Балука не слишком переживала на этот счёт. Успеет ещё наговориться с этим парнем. Зато есть время сунуть нос в стойла и попросить Трууна дать ей хорошего волка. Например, ту тёмно-рыжую, почти в тон опавшей листвы, волчицу. В конце концов, они собирались преодолеть отрезок пути до моста как можно более скрытно. Но, если по-честному, выбирать приходилось всего из двоих зверей, и второй волк смотрел на троллиху как-то неодобрительно. "Чует кошачий дух", — пошутил таурен. Показал Балуке, как надевать и затягивать сбрую, но сказал, что к завтрашнему дню всё приготовит сам.

— Попробуй, прокатись, - сказал Труун, выводя волчицу наружу.

Друид послушно влезла в седло и мягко толкнула зверя пятками в мохнатые бока. Тот был вышколенный и послушный, на вид куда спокойнее ящера, с более ровным ходом. Девушка с торжествующим видом проехалась вокруг плаца и вернулась обратно.

Вот теперь, пожалуй, было самое время искать запропавшего куда-то эльфа, которого она даже из седла не разглядела — а уж спутать его с кем-то из солдат было никак невозможно!

Больше Фиэннесу вопросов не задавали. Поскольку застава была совсем маленькой, все видели, что он говорил с Кадраком и спокойно вышел из командирского шатра — значит, командир дал эльфу разрешение здесь находиться. Фиэннес получил тарелку мясной похлебки, грубой, но горячей и сытной, и договорился с шефом насчет еды для волка - в этом плане эльфу повезло, утром охотники приволокли на заставу лося и медведя, так что обрезь и требуха имелись. С похлебкой хорошо пошел имевшийся в котомке сыр, а потом эльф порылся в своих сумках и сварил на ближайшем костре травяной отвар - безо всяких целебных свойств, но душистый и хорошо утолявший жажду. Несколько рубак заинтересовались запахом, так что пришлось сварить два котелка.

После обеда эльф спросил, где здесь ремонтник, и сдал мастеру сумку на починку. За сорок серебряных орк согласился все сделать к вечеру. Накормленный волк улегся спать в тени частокола, и эльф, подумав, устроился у него под боком. Можно было бы попроситься в палатку, но от рубак, эээ, довольно резко пахло, и мысль о том, что будет в этом смысле в палатке, вызывала у эльфа некоторую тошноту. Лучше уж на свежем воздухе, на мягкой траве рядом с теплым пушистым волком. Погода стояла теплая, дождя не предвиделось, так что подремать на воздухе выглядело очень привлекательно.

Сунув нос в пару палаток, Балука нашла эльфа за одной из них, у ограды. Чужеземец так идиллически задремал под боком своего волка, что девушка невольно перешла на бесшумный шаг, затаив дыхание и без зазрения совести разглядывая непривычные черты: например, изящные уши и торчащие "усики"-брови... Кажется, волк почуял её и заворочался — и правда, плох тот зверь, который не предупреждает своего наездника, что кто-то пришёл по его душу.

Эльф немедленно открыл глаза — странные, светившиеся тревожным зеленым сиянием, за которым с трудом угадывались радужки и зрачки. Увидев в упор смотрящую на него троллину, Фиэннес спросонья чуть было не перешел в боевой режим, но успел вспомнить, где он, и осознать, что эта девушка не из Амани, а из союзного Черного Копья. Кажется... да, точно, он ее видел в той компании, которая тусовалась вокруг Трууна. Сложив два и три, эльф подумал: "Это что, и есть мой проводник?"

— Ммм? - спросил он, переходя в полусидячее положение и откинувшись на волка. Зверь, убедившись, что хозяин проснулся, ворочаться перестал, но глаз с троллины не спускал. Глаз, впрочем, скорее любопытных, чем злобных.

Когда эльф взглянул на неё, девушка едва ли не отшатнулась — таким странным и противоестественным даже выглядело зелёное свечение. Всё-таки эльф отличался от всех, кого она прежде видела. Про ночных налётчиков говорили, впрочем, что у них глаза тоже горят - белым огнём, а после смерти остаются мутные, бельмами словно затянутые шары. Балука зажмурилась на мгновение - что это ей вдруг про тех подумалось? Нет, какое-то неприятие было, подспудное, звериная почти осторожность... Быть может, чем лоа не шутят, память самих предков.

"Сейчас всё иначе", — подумала девушка и дружелюбно оскалилась.

— Throm-ka. Я Фиэннес. Садись, - эльф показал на траву перед собой. Солнце клонилось к закату, деревья и бревна частокола отбрасывали на землю длинные, четкие тени. Троллина была, наверно, раза в два выше Фиэннеса, так что когда она стояла, эльфу приходилось запрокидывать голову, чтобы посмотреть ей в лицо. В возрасте троллей он разбирался плохо, но вроде бы молодая... его ровесница или чуть моложе. Фиэннес тут же вспомнил, что тролли взрослеют намного быстрее эльфов, так что на самом деле он, вероятно, старше ее раз в пять-шесть. Ну, условно ровесница.

Фиэннес вытащил и развернул карту Ясеневого леса — помельче масштабом, чем та, что лежала на столе у Кадрака, и проклеенную тканью на сгибах.

— Смотри. Мне надо пройти отсюда, от заставы, вот досюда, - он указал на точку, где дорога уходила на север, за границу карты. - Как можно быстрее и незаметнее. Докуда поведешь?

Балука охотно приняла его приглашение и опустилась на колени. Накрыла карту в руках эльфа ладонью, чтобы выпрямить тот участок, где находилась застава. Карта, конечно, была не военная, и пометки на ней путешественник делал совсем другие, нежели офицер, но орочьи укрепления и река Фалфаренн, конечно, были на месте. И дорога, разумеется.

— Вот сюда, - она ткнула пальцем в мост через реку. - Дальше... земля ночных.

Она не стала добавлять "там опасно" — эльф и сам сообразит, что ему сулит встреча с родственничками. Подумает ещё, что она, солдат Орды, боится шагу ступить туда, куда он едет, считай, безоружным.

Эльф кивнул. Отрезок пути до моста выглядел небольшим по сравнению с расстоянием до границы Оскверненного леса. С одной стороны, это хорошо, потому что троллина, судя по всему, действительно новобранец, и случись что — защищать ее, скорее всего, придется ему, а не наоборот; так что чем быстрее она оставит его в покое, тем лучше. С другой - кто-то, знающий Ясеневый лес, не помешал бы и за мостом. А она его вообще знает?

— Ты не против, если я тебя немного поспрашиваю?

— Отчего же мне быть против? - ухмыльнулась девушка. - Совсем нет. Спрашивай, эльф.

Она немного расслабилась, хотя и продолжала одёргивать себя, чтобы не совсем уж явно пялиться на мужчину. Ей почему-то приглянулись его волосы — длинные и мягкие на вид, схваченные тесёмкой на лбу. Сама Балука косы обрезала, когда пошла на службу.

— Ну, не всем нравится, когда их вопросами засыпают, - улыбнулся Фиэннес. - Тогда вопрос номер один: ты в первый раз в жизни видишь эльфа крови?

Не про это надо было спрашивать, совсем не про это. Троллина все-таки военная, и вопросы по делу — которых у него куча - воспримет куда лучше. Но что ты тут поделаешь с эльфийским длинным языком? Он же видел, что она его разглядывает, как он сам когда-то разглядывал диковинки в луносветском музее. То, что он ей, возможно, нравится как мужчина, Фиэннесу даже в голову не пришло - идея про сексуальный интерес между разными расами показалась бы ему дикой. К тому же он ее в два раза ниже и тоньше... женщины любят тех, кто в их глазах выглядит сильным. Нет, это просто банальное любопытство. Так пусть спокойно рассматривает, нет ничего хуже, чем когда кто-то смотрит на тебя и изо всех сил делает вид, что на самом деле ты его не интересуешь.

— Ой, - Балука зарделась и спрятала лицо в ладонях до самых глаз. Та ещё рожа для воина - но ведь кроме эльфа никто не увидит, как она смутилась. Девушка опустила руки и положила их себе на колени.

— Да, в первый раз. Ну если не считать... - она махнула рукой за ограду. - И то покойников одних. К счастью, - троллиха фыркнула. - А таких, как вы, - дневных - здесь почти не бывает, нет.

— Понятно, - кивнул Фиэннес и улыбнулся. - Тогда лучше смотри, а не прячь взгляд, меня от того, что на меня посмотрели, меньше не станет, - он опять заговорил как можно мягче, на этот раз не для того, чтобы избежать конфликта, а чтобы вывести девушку из смущения. Эльфы крови, осознававшие собственную красоту, не отличались стеснительностью, многим мужчинам нравилось показываться полуобнаженными или в жилетах на голое тело, хотя цивилизационной нормой это не было. Фиэннес, правда, к таким не относился, жрецы предпочитали закрывать тело, но от чьего-то заинтересованного взгляда он точно не растает.

— Теперь насчет дороги. Ты эти места хорошо знаешь? Отсюда до моста? Часто бывала там?

Троллиха кивнула и повторила то, что уже рассказывала командиру, водя пальцем по карте.

— Мы можем ехать по дороге - там ничего знать-понимать не надо. Но зато дольше, и мы как на ладони. Легионер велел ехать прямо через лес. Я проведу тебя тропой, которой ходят наши разведчики, - она постучала себя когтем по кончику носа. - Не собьёмся, я ведь друид.

— Друид? Раненых забирала? - эльф посмотрел на троллину неожиданно внимательно и как-то цепко. Получается, она тоже боевой целитель, как и он? Понятно, что не только целитель - он и сам далеко не одни только лечебные заклинания знал. Но в любом случае коллега. Хотя друид...

К друидам у эльфов крови, учитывая историю их расы, отношение было сложное. Именно глава эльфийских друидов, Малфурион Ярость Бури, фактически выгнал их предков-магов из Калимдора и заставил их плыть через океан в поисках другого места жительства. Правда, в конце концов это оказалось к лучшему — на новых землях Высокорожденные и их потомки, назвавшие себя Высшими эльфами, смогли жить так, как им хотелось: заниматься магией и технологиями, сделать центром культуры день и солнце, а не ночь и луну. Тем не менее, хотя высшие эльфы, впоследствии эльфы крови, и сохранили определенное сродство с природой, друидов среди них не было. Но среди ордынцев друиды были — тролли, таурены. В диверсионных группах Фиэннес видел их не раз - в образах быстрых кошек и могучих медведей. Он знал, на что они способны. Пожалуй, во вражеском лесу друид - наилучший возможный попутчик. Возможно, все не так плохо, как показалось ему вначале.

— Я тоже предпочел бы идти не по дороге. Хотя бы потому, что мне нужно будет взять несколько образцов трав. Немного, так что это нас не задержит. - Пожалуй, действительно лучше по возможности собрать здешние образцы, пока троллина будет рядом. Сможет предупредить, если он, паче чаяния, что-нибудь профукает. - Ты знаешь, насколько часто здесь бывают ночные? Ваш командир сказал, что эта территория уже наша, но, похоже, местные с этим не согласны. Как они ходят - поодиночке, патрулями, группами? Когда ходят наиболее часто, когда реже? Должно быть, ночью чаще. Ходят ли по дороге или прочесывают леса? Кто обычно входит в группы, много ли среди них бывает заклинателей? (Фиэннес использовал слово, обозначающее вообще всех, кто пользуется в бою магией, а не оружием.) Тебе что-нибудь из этого известно?

Вопросы посыпались градом, и Балука попыталась не растеряться под таким напором эльфа. Как будущий разведчик, она должна была уметь отчитываться — коротко, ёмко и точно. "Перед старшим по званию отчитываться - а не перед каким-то заезжим эльфом", - напомнила себе девушка. Она прищурилась, на сей раз заглядывая своему подопечному в лицо. Уж не шпион ли перед ней, ждёт, пока она всё, что знает, ему на тарелочке выложит?.. Эльфы же раньше в Альянсе были. Быстро пораскинув мозгами, Балука эту мысль отбросила: он про эльфийские патрули спрашивает, а не орочьи - какой в этом интерес врагу? "А если не враг, а этот... ревизор от Адского Крика?" - при этой мысли она едва совсем не растерялась. Ей совершенно не хотелось подводить Кадрака, Трууна и остальных, кто сталкивался со столькими трудностями на этой заставе - не по своей же вине!

— Про этих не думай - днём они не придут, - отрезала, наконец друид. - Ни по одному, ни отрядом, ни с чародейством, ни с луками. Если ты не будешь долго возиться со своими травами, к обеду завтра будешь на той стороне, - она промолчала, что на той стороне не наткнуться на врага будет куда труднее.

О великий Свет. На этой заставе, кажется, точно все не то заигрались, не то посходили с ума. Командир, Кадрак, утверждал, что, только сунься Фиэннес в Ясеневый лес, его усыплют стрелами только так. И по этому поводу выдал в провожающие новобранку. Так что щит, если стрелы действительно посыплются, Фиэннесу придется надевать на нее, а не на себя. А сама девушка утверждает, что до самой реки они никого не встретят. Зачем тогда вообще его провожать? Чтоб с дороги не сбился? Так эльф в лесу не заблудится, даже в незнакомом. Тем более что карта у него есть. И где тут хоть какая-нибудь логика?

Понятно, что с Балукой об этом толковать смысла нет — она солдат, что приказали, то и делает. А вот этот Кадрак - совсем другой коленкор. Похоже, ему его отчетность совсем реальность затмила. Таким типам мозг на место поставить можно только через... надирание глютеуса. Особенно оркам, которые только силу и признают. У Фиэннеса возникло острое желание вызвать командира заставы на поединок и именно это с ним и проделать. Но он отбросил эту мысль как неконструктивную. Зачем ему наживать врагов в ордынских войсках?

В конце-то концов, что ему здесь не так? Ночные эльфы они ночные и есть. Значит, днем и правда вряд ли будут ходить, во всяком случае большими толпами. Вряд ли командир отправил бы с ним новичка, если бы ожидал по дороге серьезных проблем. А про стрелы в глютеусе сказал, чтобы эльф свое место помнил. Ну и ладно. Кадраку — отчет, Фиэннесу - проводник... Балуке - запись в послужной список. Все довольны, и нечего поднимать бурю в стакане воды.

Все это пронеслось у Фиэннеса в голове за полторы секунды, пока он смотрел на побледневшее, напрягшееся лицо Балуки. Совсем новенькая, совсем не уверена в себе. Она хоть в кошку-то уже научилась превращаться?

— Я же предупреждал, что вопросов будет много, - негромко сказал он, отвечая в первую очередь на эмоции троллины, а не на содержание ее слов. - Они возникли у меня после разговора с вашим командиром. К сожалению, у Кадрака, по-видимому, не было времени продолжать беседу, поэтому я обратился с ними к тебе. Скажи мне, пожалуйста, еще вот что: по твоим оценкам, сколько мне понадобится времени, чтобы верхом на волке, как можно меньше двигаясь по дорогам, добраться до границы с Оскверненным лесом?

Балука внимательно посмотрела на карту. Беда была в том, что за рекой Фалфаррен начинались земли, плохо исследованные Ордой. Нарисованный там лесной массив мог быть гораздо больше, чем если судить по карте, и мог скрывать какие угодно опасности и преграды на пути одинокого всадника. Пожалуй, старая эльфийская дорога в Осквернённый Лес была единственным приличным ориентиром.

— Самое меньшее - три дня, если скакать днём, а ночью - прятаться, - прикинула девушка. - Там земля не ровная, как здесь. Если подняться на ветрокрыле, можно увидеть горы.

— Понятно, - вздохнул эльф. У этой девушки данных на самом деле было не больше, чем у него. Может быть, разведчики знают лучше? Хотя какая разница - три или четыре дня. Надо будет запастись едой по минимуму.

— И последний вопрос. Что ты умеешь? Драться, лечить, превращаться в кошку или медведя?

Друид едва не выдохнула с облегчением: наконец-то эльф перевёл тему на что-то более... близкое. До этого складывалось впечатление, что он, даже не выступив в путь, уже торопится от неё избавиться и спрашивает, как ему лучше самостоятельно пересечь лес. В одном Балука была уверена — если случится схватка, она эльфа не бросит. А ещё лучше - выведет его из любого окружения: они проворачивали такие фокусы с нагами, с иглогривами. Ночные, может, и поумнее будут, но этот кусок леса Орда у них уже отхватила. Итак, сколько верёвочке ни виться...

— У меня лапы тигра, - девушка приложила ладонь к спрятанным под нагрудником амулетам. - Мы проедем через лес так тихо, что от нас мышь не шарахнется. А дальше, может быть, духи поберегут тебя, если их хорошо просить, - она широко улыбнулась.

— Отлично, - значит, кошка. Это только называется у них "кошка", а на самом деле и правда что-то вроде пантеры или тигра. Такие кошки быстро бегают, высоко прыгают и бесшумно кидаются на врагов, разрывая их на куски. Лет тридцать назад Фиэннес с ужасом поежился бы от такой мысли, а сейчас... он поймал себя на том, что очень хочет посмотреть, как эта друидка-кошка рвет на части людей.

Но люди не предвиделись, предвиделись ночные эльфы, а от них Фиэннес хотел только одного — чтобы они оставили его в покое.

— Постараюсь договориться со здешними духами, - улыбнулся эльф. Кстати, идея не такая уж бредовая: здешние Древние - например, Эссина - были здесь еще до исхода Дат'ремара. Для них он такой же потомок тех, кого они когда-то знали, как и местные ночные эльфы. Какое дело Древним до противостояния Орды и Альянса, в которое непонятно как ухитрились угодить две эльфийские расы?

— Тогда у меня с вопросами все. Выходим завтра на рассвете. Хотя нет, вопросы еще есть: полагается ли тут ужин и есть ли тут возможность переночевать под крышей или ее подобием? И... я не хотел бы показаться неучтивым, - Балука была, может, и троллем, но все равно дамой, и эльфийское воспитание взяло верх, - но, возможно, ты хотела бы о чем-нибудь поспрашивать меня?

Эльф немного чуднО разговаривал, хотя, как догадывалась девушка, не более чуднО, чем она сама, только недавно начавшая говорить на орочьем с другими ордынцами. До этого её учил языку дядя. Друид приняла более удобную позу, скрестив ноги перед собой.

— Ужин у нас поздно: если сегодня повезёт, в рис положат медвежатину... - задумчиво проговорила Балука, уже витая мыслями вокруг миски с "дымящейся" кашей с мясом. Похлёбка была на её взгляд жидковата. - А спать, если не хочешь ни с кем делить палатку, можно под навесом, где сено для кодо кладут. Туда пускают путешественников. Вопреки тому, что девушка ожидала, незнакомец оказался очень приветливым. Ей было в радость помочь ему устроиться на ночлег на их заставе, хотя это место было плохо приспособлено для того, чтобы принимать гостей. Сама Балука вдруг растерялась, когда он предложил ответить на её вопросы. Их, конечно, было немало. Кто он такой и куда направляется — и, конечно, она хотела знать больше, нежели протокольный ответ для Кадрака об алхимике, едущем в Осквернённый Лес.

— Ты из... Луносвета, да? - наконец, попробовала начать она. - Очень дальняя дорога.

— Да, я из Луносвета. Дорога действительно дальняя: сначала стационарным телепортом... ох, как бы тебе объяснить - в общем, с помощью волшебных перемещающих шаров - до Подгорода, там есть станция дирижаблей. Потом дирижаблем через океан в Оргриммар. И уже оттуда своим ходом досюда через Степи.

Фиэннес задумчиво улыбнулся, представив себе Леса Вечной Песни. У него всегда перехватывало дыхание, когда он возвращался туда. Золотой лес был по-прежнему прекрасен, несмотря на уродовавшую его Тропу Мертвых. Без сомнения, молодой троллине хочется узнать, а как там, в далеких землях, которые она никогда не видела. Фиэннес заговорил ритмичным слогом эльфийских сказаний, на ходу приспосабливая его к резкому звучанию орочьего языка.

— Там все не так, как в Оргриммаре и в Степях. Там растут древние леса с вечно золотой листвой. Там среди деревьев поднимаются к небу спиральные святилища - узлы магической сети, охватывающей всю землю Кель'Таласа. А в святилищах сияют огромные волшебные кристаллы. Там на границах стоят надежные стражи - рунические камни. Там среди ало-золотых стен Луносвета стоят огромные статуи великого Дат'ремара. Там прекрасная Рассветная улица, прямая, как стрела, ведет к Острову Солнечного Скитальца, где обучается молодежь. А к северу от материка лежит священный остров Кель'Данас, на котором находится центр всей нашей жизни - Солнечный Колодец. - Эльф устало закрыл глаза, осознав, что нарисовал для Балуки образ Кель'Таласа, каким тот был до атаки Плети. - Только сейчас там все изменилось, - торопливо добавил он обычным тоном.

Троллиха пыталась слушать внимательно, хотя некоторые образы от её воображения ускользали. Ей было просто приятно слушать о чужих красивых краях — она и сюда, в Ясеневый Лес, ехала с надеждой увидеть чудеса. Друид, впрочем, была уверена, что эльфийские имена и названия не отложатся у неё в памяти так, как те, что она слышала с самого детства: озеро Назферити, храмы Зул'Гуруба, даже Зул'джин - хоть и вождь чужого северного племени, но, несомненно, герой для всех троллей. "И враг эльфов", - невольно прищурилась девушка. Она помнила эту легенду, которую племена бережно передавали друг другу несмотря на вражду, и однажды она добралась до маленького Чёрного Копья, которое успело бежать от войны и привезти историю на новый континент. Орки тоже знали Зул'джина: он стоял в одном ряду с их собственными героями. Может быть, это ещё крепче связало два народа.

Балука внимательно посмотрела на эльфа. Пусть это могло испортить благостный тон их беседы, она должна была спросить.

Благостный тон уже и сам исчез. Эльфийские чары рассеялись, да Фиэннес и сплел их, возможно, скорее для себя, чем для Балуки — образ родной земли, воссозданный в ритме голоса, напитывал голодную душу и придавал сил.

— Напали, но не Зул'джин. Плеть. Ты знаешь такие слова - Плеть, Король-Лич, Артас... нежить? - голос эльфа прозвучал неожиданно глухо.

— Нежить, - медленно кивнула троллиха. - Я знаю.

На самом деле, она плохо представляла, какие беды постигли эльфов — разве что это было нечто страшное и даже заставило их искать защиты у Орды. Странно, ведь в Орде к нежити относились ровно: орки и таурены, по крайней мере. Её народ живых мертвецов боялся и ненавидел. Нежить была противна лоа и всей природе, хотя некоторые и утверждали, что даже такая жизнь священна. Сама друид совершенно не разбиралась в сортах этой мерзости и не хотела расспрашивать эльфа о подробностях. Балука поёрзала на траве и решилась на новый виток беседы:

— Знаешь, мой дядя тоже знаток трав, как ты. Жаль, я в них не очень разбираюсь.

Эльф улыбнулся. Сказал "а", говори и "б", и рассказ о былом великолепии Кель'Таласа неизбежно должен был привести к рассказу о его падении. А об этом Фиэннесу говорить совершенно не хотелось, и он был благодарен троллине, избавившей его от необходимости плести чары кошмаров.

— Ну, научиться травничеству никогда не поздно, было бы желание, - сказал Фиэннес непринужденно, как будто и не мелькнула рядом тень Ледяного Трона. - У друида должно хорошо получаться. Это довольно выгодное занятие - в травах нуждаются и аптекари-алхимики, и писцы-начертатели, так что их охотно покупают. Когда я однажды остался совсем без денег, то выкрутился только благодаря торговле травами. Правда, с действительной военной службой это совмещать тяжело... - Эльф не стал рассказывать, как ему отлично удавалось совмещать травничество и алхимию со службой в ставках Отрекшихся и лагере Гром'гол - все равно кадровым военным он, в отличие от Балуки, никогда не был.

— Да, вот и дядя мне говорил, что служба - не для него... - сказала было девушка и быстро сцепила клыки. Слишком уж она разболталась о том, кого эльф и в глаза не видел. Эльф выглядел честным путешественником и, судя по его словам, был отнюдь не новичком в том, чтобы странствовать по глуши. Конечно, его внешняя хрупкость совсем не выдавала такого опыта, но вряд ли он будет лить слёзы по промокшей обуви или пугаться лесных пауков. Балука поднялась на ноги и сложила на груди руки, окинув Фиэннеса ещё одним испытующим взглядом:

— А ты умеешь за себя постоять? Ты колдуешь? Говорят, у вас у всех в глазах чародейский огонь.

О! У этой троллины есть мозг! Она задала тот самый вопрос, который должен был бы задать Кадрак. Но офицер, видимо, зашорился окончательно и считал, что все гражданские по определению умеют защищаться только зубочистками.

Фиэннес из принципа не стал объяснять офицеру, кто он такой. То есть сказал-то он честно — целитель - но ведь целители бывают разные. В любом случае, орки жрецов не жалуют. Фиэннес ни разу не видел орка-священника - даже в крепости Громмаш жрецами служили один из его соплеменников и женщина-Отрекшаяся. Так что вряд ли попытка объяснить, что Фиэннес вполне способен справиться с парой-тройкой мимопроходящих ночных эльфов, убедила бы Кадрака в чем-нибудь. Разве что и правда его на поединок вызывать. А поскольку Фиэннесу этого не хотелось, он и промолчал.

— Так и есть. Видишь, глаза светятся. Это и есть чародейский свет, - то, что зеленое свечение в глазах говорит о том, что Фиэннес, как и все эльфы крови, насквозь пропитан самой отвратительной магией из всех - магией скверны - эльф объяснять не стал. Зачем? Девушка просто шарахнется от него, и все. В конце концов, не он это выбирал. - Мы все, то есть эльфы крови, обладаем определенными магическими способностями. Но я не волшебник, хотя защищаться, конечно, умею. Ты же понимаешь, что в Оргриммаре не дадут ответственный заказ, связанный с проникновением на вражескую территорию, беззащитному новичку?

Магия — это совсем не плохо, хотя, конечно, девушка втайне надеялась, что ей достался в спутники кто-то, кто сможет сойтись с ночными эльфами в рукопашной. Никакого страха перед колдовством у неё не было, конечно, но солдат Орды учили драться плечом к плечу. С волшебником это могло оказаться сложнее. Друид и сама владела кое-какими особыми навыками помимо смены облика, но на то, чтобы испытать друг друга, придумать уловки на случай схватки, времени уже не оставалось. "Боя не будет", - настойчиво повторила про себя Балука. - "Это наши земли, и мы пройдём через них целыми и невредимыми".

— Пойдём, - позвала она. - Я покажу, где ты будешь спать.

— Пойдем, - кивнул эльф, текучим движением поднимаясь на ноги.

— Только тебе волка придётся оставить где-нибудь на привязи, - добавила троллиха, не сходя с места. - Ни кодо, ни их погонщики не любят, когда хищники спят около их кормушки.

— Тут вроде бы стойла для волков должны быть. Может, моего волка туда возьмут?

— Да возьмут, конечно - твой вроде здоровый, соседи не станут его задирать, - ухмыльнулась девушка, глядя на косматую зверюгу. Махнула рукой: - Пошли, покажу, где Труун держит нашенских.

Она слегка лукавила: разумеется, у каждого волка было своё лежбище, и выяснить отношения они могли только через перегородку. На самом деле, Балуке даже хотелось, чтобы её собственный зверь и скакун эльфа успели хоть немного привыкнуть друг к другу за ночь и по дороге не начали выяснять, кто из них главный.

— Ты купил его здесь или привёз с собой из-за моря? - спросила она, уже направляясь к стойлам.

— Купил в Оргриммаре, у Огунаро Волкопаса. - Эльф слегка потянул волка за шерсть на шее, зверь встал, и они оба последовали за Балукой. - У нас верховых волков не разводят. У нас такие птицы, вроде страусов. Нелетающие. Но мне они не нравятся - шаг мелкий и тряский, прыгать не умеют, да и вообще, по-моему, верхом на страусе - это смешно. Так что я при первой возможности раздобыл волка. - Фиэннес не стал упоминать, сколько ему пришлось поработать в оргриммарских диверсионных группах, прежде чем Огунаро согласился продать ему зверя из своего питомника.

Девушка обернулась на эльфа и улыбнулась уголками рта: она с трудом представляла себе, как можно ездить на птице — разве что на большой, вроде степного долгонога. Однако, вообразив Фиэннеса на кудахчущем долгоноге, она едва не прыснула со смеху. Нет, наверное, скакуны эльфов всё же выглядят иначе... хотя он и сам признаёт, что это смешно.

Балука проводила эльфа до стойл, но Трууна там уже не застала. Пожав плечами, друид обернулась к своему спутнику.

— Можешь привязать его здесь, рядом с моим, - она гордо указала на пустое стойло, соседнее с тем, где дремал её зверь. - Тебе повезло, что Охра - волчица. Может быть, они даже поладят.

— Как бы они не доладились до малых волчат, - улыбнулся Фиэннес. Вообще-то привязывать волка он очень сильно не любил, но иногда приходилось - больше для порядка и спокойствия окружающих, чем действительно ради необходимости. Сам волк, похоже, воспринимал это гораздо спокойнее хозяина, потому что его еще в питомнике приучили ко всему, что необходимо верховому волку в Орде, в том числе и к сидению на привязи.

Эльф прицепил висевшую на стене толстую веревку к ошейнику волка, потрепал того по шее и указал на подстилку в пустом стойле. Зверь заинтересованно принюхался к рыжей соседке, но сразу же потерял к ней интерес — стало быть, течки у нее нет, и волчат ожидать не приходится. Волк уютно свернулся клубком и, судя по его виду, приготовился вздремнуть минут шестьсот.

На их крошечной заставе и в проводнике-то особой надобности не было, но Балука находила удовольствие в том, чтобы показывать чужеземцу свой "дом". Она сама спала в палатке с тремя орчихами и надеялась, что Фиэннес оценит, насколько на самом деле роскошным было место на сене. Девушка остановилась у навеса и похлопала рукой по его деревянной опоре.

— Ну что, устраивайся. Я приду за тобой с утра.

— Договорились. Спасибо тебе, - отозвался эльф все с той же мягкой улыбкой.

Вообще-то Фиэннес отнюдь не был ни добрым, ни ласковым, ни искренним, ни доверчивым. Давно уже не был. Когда-то он действительно был именно таким, потому и решил с самого детства идти по пути своей матери, служившей в луносветском Солнечном Храме. Но слишком многое изменилось. Пришлось измениться и самим эльфам Кель'Таласа. На место доброты пришла жестокость, на место доверчивости — цинизм. Изменились даже интонации их голосов - фразы стали резкими, отрывистыми и зачастую откровенно грубыми. Так син'дорай разговаривали даже между собой. Но за время своих странствий Фиэннес успел понять, какой силой обладает его ласковый взгляд, мягкий голос, откровенное выражение лица и добрая доверчивая улыбка в сочетании с его красотой, внешней эльфийской хрупкостью и отсутствием оружия. Поэтому, имея дело с теми, от кого ему что-то было надо, он часто изображал себя таким, каким он, наверно, был бы, если бы не Плеть и не Гаритос.

Вот и сейчас. Троллина что-то говорила про поздний ужин, да и в дорогу надо кое-что купить. Но возражать и напоминать ей об этом Фиэннес не стал. В конце концов, с навеса отчетливо просматривается застава. Если у полевой кухни опять начнется столпотворение, эльф это прекрасно увидит.

Он помахал Балуке, отцепил со спины посох, снял плащ и растянулся на сене, положив посох рядом с собой и укрывшись плащом.

Тут действительно было хорошо. Душистый запах скошенной травы, вечерний ветерок с юга, несущий запахи Степей. Солнце уже почти зашло, сумерки сгущались, небо на востоке потемнело, но звезд еще не было, и луна не взошла. Было довольно тихо — видимо, солдаты на пограничной заставе привыкли не галдеть. Слух эльфа улавливал негромкие разговоры, в основном касавшиеся качества оружия, выполненных боевых задач и - изредка - воспоминаний о ком-то, кого здесь не было.

Фиэннес подумал о тролльей девушке. Интересно, а она действительно такая, какой кажется, или тоже изображает из себя то, чем не является? Наверно, действительно такая — судя по ее словам, у нее еще не было ни времени, ни необходимости очерстветь. Неожиданно вспомнилась Антарисса. Нежные пальцы, искусно плетущие магическую паутину, тонкое колечко с зеленым камнем... он попытался представить себе ее лицо - и увидел его таким, каким видел в последний раз: искаженное, обесцвеченное, даже в смерти полное бессмысленной злобы и неутолимого голода. Убившие ее следопыты знали, что она была его подругой, и проявили доброту син'дорай - принесли ему ее тело. Что-то необратимо изменилось в нем, когда он копал могилу. Лопнула какая-то пружина. Фиэннес хорошо понимал, что судьба Антариссы грозит любому эльфу крови, включая его самого.

Интересно, а у Балуки есть парень? И если да — кто он? Военный, как она, или мирный ремесленник, или кто-то еще? Эльф поймал себя на мысли, что постоянная война с Амани рисовала образ троллей как сплошной массы врагов, но союз с Черным Копьем это изменил. Ведь тролли - очень древняя цивилизация, ведущая свою историю от начала мира. У них огромная история, огромная культура. Хорошо было бы иметь возможность поизучать все это. В принципе, эльф немного разбирался в археологии, а у троллей были многочисленные районы с толстенным культурным слоем. Но времени не было совершенно. И Фиэннес понимал, что если его судьба сложится так, как ему хочется, он не узнает ничего о жизни троллей никогда.

Возможно, другие расы удивились бы этому интересу. Эльфы крови осознавали свою красоту и гордились ею, считая себя выше других рас, а тролли считались безобразными. Но на самом деле эльфы крови, как и любые эльфы, понимали красоту не так, как, скажем, люди или дворфы. В оценке красоты они исходили не из сходства с собой, а из наличия гармонии — внутренней или внешней. А тролли, древние дети Азерота, были по сути своей очень гармоничной расой. Так что Балука, в частности, казалась Фиэннесу вполне симпатичным существом. Орки с их чужеродностью в его глазах выглядели куда уродливее.

Эльф успел отдохнуть днем, так что спать не хотелось. Он наблюдал, как темнеет небо и разгораются звезды, слушал шелест деревьев Ясеневого леса и перекличку вечерних птиц. На секунду он поймал себя на том, что не отказался бы, валяясь на этом сеновале, обнять любящую наслаждения соплеменницу... в последнее время такие желания возникали все реже — он слишком уставал. Фиэннес заставил себя выкинуть из головы полезшие туда образы и переключиться на реальность.

Ага, а вон и рубаки собираются у полевой кухни. Что там Балука говорила про рис с медвежатиной? Исследование показало, что медвежатина в составе ужина действительно имелась. Может, и нехорошо ложиться спать с полным брюхом, но на войне надо есть и спать тогда, когда есть возможность.

Поужинав, Фиэннес купил у повара пять солдатских дорожных пайков — сушеное мясо, сухой сыр, вяленые яблоки, подслащенные медом. Все лежкое, легкое, сытное и без запаха. Вот и прекрасно. Эльф забрал у ремонтника починенную сумку и вернулся на сеновал. Снова растянувшись на сене и положив под руку посох, он закрыл глаза и занялся тем, что, вероятно, умеют делать только эльфы - полностью погрузился в грезы.

Он снова увидел Солнечный храм. Эльфы крови унаследовали жреческую традицию от ночных, но, отказавшись от служения Элуне, приняли философию Света, которой следовали люди и дворфы, и адаптировали ее к центру своей культуры — Солнцу. Розово-золотые витражи Рассветного придела, головокружительные сверкающие спиральные шпили Полудня, багряное великолепие Закатного придела. Мать привела Фиэннеса в храм, когда он был еще совсем ребенком. И теперь, повзрослевший, потерявший все, с оскверненным телом и ожесточенной душой, Фиэннес снова слышал, как летят к невесомым куполам детские голоса, торжественной песней приветствуя рассвет.

* * *

Предоставив эльфа самому себе, Балука отправилась на плац — немного размяться с копьём и нагулять аппетит к ужину. Хотя друид полагалась на свои клыки и когти, старая добрая сталь ещё никому не помешала в бою. А с копьём и вовсе умел управляться любой тролль, выросший на островах. Отработав с товарищами несколько выпадов и финтов - больше для спокойствия, чем ради настоящей тренировки - девушка присоединилась к ним за ужином. Она не стала навязывать Фиэннесу своё общество, хотя разговор до этого у них вышел совсем не плохой. Просто всякий раз, чувствуя симпатию к эльфу, она вспоминала о полученном приказе бросить его на территории ночных эльфов. Хотя путешественник прекрасно знал, что бОльшую часть пути проделает в одиночестве по вражеским землям, он не возмутился не стал упрекать девушку. Может быть, он был чуть более уверен в себе, чем надо, но эльф быстро свыкся с мыслью, что Балука просто подчиняется старшим. "Ещё бы мне было просто с этим согласиться", - думала троллиха, выуживая кусочки мяса из варёного риса.

Конечно, друид не питала иллюзий, будто служба в армии Орды будет сплошной чередой приключений и подвигов. Она успела много повидать, с тех пор как покинула острова. Со всех сторон света к Орде подступался враг, а солдаты, как могли, защищали родной дом. Но Балука понимала, что сражаться в Степях, когда за спиной всё, что тебе дорого, — совсем не то же самое, что наступать на чужую землю. "Нашу землю", - поправилась троллиха. - "Здесь умер Гром, наш герой. Ещё дядя Чийва и его друзья сражались с эльфами в этом лесу".

И вот теперь этот путешественник напомнил ей о том, что есть далёкие земли, куда она могла бы отправиться после войны. И куда сам Фиэннес не вернётся, если погибнет в разборках между Ордой и Часовыми. Балука вдруг подумала, что с радостью бы составила ему компанию в пути. Это было бы не так... тоскливо, чем сидеть на одном месте в ожидании атаки ночных эльфов.

Мысль была такой ясной, что троллиха едва не заозиралась, как будто её могли расслышать и загодя обвинить в дезертирстве. Прогнав от себя глупые фантазии, она вернулась в свою палатку и устроилась на ночь, недолго помедитировав перед сном. Даже когда духи не отвечали, ей было как-то уютнее думать, что они рядом, наблюдают за ней даже в тех краях, где властвуют другие силы. Приученная солдатским распорядком, девушка провалилась в сон быстро и оглянуться не успела, как над заставой забрезжил свет. Подъём ещё не просигналили, и, перешагивая через спящих подруг, Балука нацепила униформу и выскользнула из палатки наружу. Она быстро наведалась в стойла, дала подкрепиться их с Фиэннесом волкам и, глядя на них, закусила сама прихваченным из палатки сухим пайком. Потом побежала в сторону сеновала, откуда уговорилась забрать эльфа.

* * *

Где-то около полуночи Фиэннес прекратил грезить и по-настоящему заснул. И снилось ему, как они с Антариссой, еще подростки, после занятий целовались в укромном уголочке на Острове Солнечного Скитальца. И думали, наивные, что их никто не видит.

Рассветные лучи пощекотали его лицо и разбудили его. Как и все эльфы крови, Фиэннес легко просыпался с рассветом, если не слишком утомился накануне. Судя по тому, какая стояла тишина, застава еще спала. Эльф сел, потер глаза, нащупал под рукой посох — и увидел приближающуюся Балуку.

— Солнечного утра, - прошептал он талассийское приветствие в переводе на орочий. - Дай мне три минуты.

Запрошенные три минуты он потратил на то, чтобы привести себя в порядок: отряхнуть сено с одежды и вытряхнуть его из волос, надеть плащ, прицепить посох, добежать до пруда, быстро умыться и, стащив с волос удерживавшую их повязку, привести прическу "взрыв в гоблинском инженерном цехе" в более приличное состояние.

Девушка, невольно ставшая свидетельницей утреннего туалета эльфа, почти смутилась. Ей-то чего себя в порядок приводить: провела рукой по коротким зелёным вихрам — и того хватит. А тут такая шевелюра... Она тряхнула головой, напомнив себе в очередной раз, что пялиться неприлично.

— Я тоже готова, - Балука подёргала себя за лямку дорожной сумки. - Берём волков, я возьму оружие - и двигаем в путь.

Так они и поступили. У стойл их уже ожидал Труун, который дал троллихе и эльфу знать, что ночь прошла тихо.

— Но всё равно, будьте осторожны. Последний патруль ещё не возвращался, и Кадрак чернее тучи. Скорее всего, он напрасно беспокоится, но держите ухо востро, - наказал им таурен.

Под надзором Трууна орочья стража открыла путешественникам ворота, выпуская их в полумрак Ясеневого Леса. Балука придержала Охру, пропуская своего подопечного вперёд, на дорогу. Она вдруг поняла, что сердце у неё колотится, как бешеное. Перед ними лежал хоть и ордынский, но полный опасности лес, и на сей раз друид вошла в него без сопровождения товарищей по оружию. "Это будет быстро", — утешила себя троллиха. - "При свете дня до моста добраться - раз плюнуть".

Фиэннес оседлал волка и проехал вперед. За что ему, в частности, нравились оргриммарские ездовые волки — за практически бесшумный бег. Говорят, что в этом отношении ни один зверь не мог сравниться с саблезубами ночных эльфов, но, как говорили в Кель'Таласе, за неимением гербовой бумаги приходится писать на простой. Когда ворота заставы за ними закрылись, эльф немного отъехал от них и оглянулся, поджидая Балуку.

— Едем пока по дороге или сворачиваем в лес прямо здесь?

Девушка ненадолго задумалась, у неё перед глазами встали здешние ориентиры.

— Едем по дороге, пока по левую руку от нас будет озеро, - сказала она. - А потом свернём в лес и прямиком на северо-запад.

Она пришпорила волчицу, и та в два счёта нагнала эльфа верхом на его звере. Под ногами лежал булыжник дороги, разбитой нагруженными деревом повозками и катапультами. Скакать по этим ухабам во весь опор даже на чутком волке было довольно рискованно, как и продираться через подлесок, но тут уж ничего не попишешь.

Проезжая мимо эльфа, троллиха взмахнула рукой и осенила их обоих священным знаком дикой природы.

— Пусть земля нас защитит, - произнесла она на зандали и перевела для эльфа.

— Благословение Света да будет с нами, - отозвался он, призывая на обоих это самое благословение, и пустил волка вскачь следом за Балукой.

* * *

Где-то над высокими кронами деревьев ярко светило солнце, но здесь, внизу, всегда царил полумрак, свой, особый полумрак Ясеневого леса. Который никогда не давал забыть, чем эта чаща отличалась от любой другой. Ивинг вскинула голову на шорох за спиной и тут же запнулась о некстати подвернувшийся под ногу корень. Зарычала про себя, хватаясь за толстый ствол дерева, чтобы не упасть. Женщина постояла, медленно гладя пальцами грубую кору. Нет, так дело не пойдет.

Нужно взять себя в руки, иначе она сама не доберется до Мор’шана. Сейчас это вопрос не просто ее жизни. Ивинг мимоходом коснулась небольшой кожаной сумочки на своем бедре. Там, тщательно укутанный в ткань, чтобы не разбился, лежал стеклянный пузырек с кровью. Шаманы на заставе знают, как с этим обращаться. Горат все сделал как надо, и даже смерть не могла ему помешать выполнить свой долг до конца. Орчиха прикрыла глаза. Ей казалось, что она все еще слышит голос умирающего у нее на руках мужчины: она не успела, не успела совсем чуть-чуть. Проклятые длинноухие! Горат был отличным убийцей, и перерезал бы еще не одну глотку… Выучка прекрасная и в чем-то знакомая, но, видя пару раз, как орк скидывал броню и рубашку, знака Длани Ивинг не заметила. Быть может, какой наставник был из ее клана. Женщине так и не довелось расспросить об этом убийцу, а теперь уже и не спросишь.

«Развела сопли, — одернула она себя. – Не первый он и не последний». И помочь она теперь может только одним: закончить его задание.

Женщина смахнула с голого предплечья чешуйки коры. Когда нужно было передвигаться по лесу пешком, она предпочитали обходиться минимумом экипировки, а заодно и одежды. Широкая рубаха цепляется за траву и кусты, узкая – мешает движениям. На Ивинг был только плотный кожаный жилет, защищающий спину и основание шеи. Открытый спереди, чтобы легко было выхватывать кинжалы в перевязи под ребрами. Из похожего на броню – только кожаные наручи, да и открытый живот выглядит легкой целю, но большей защиты Ивинг не требовалось.

Мягкие башмаки беззвучно почти ступали по траве и опавшим листьям: так тихо, что и эльфийское ухо не всякий раз различит. Орчиха могла стоять за чей-нибудь спиной добрый час так, что обнаруживали ее, только случайно обернувшись. Но это – с сородичами, тауренами, а еще с людьми или дворфами. Тролли часто – хоть и не всегда – чуяли запах, а к эльфам в этом лесу, чтобы постоять за спиной, требовалось еще подобраться.

Орки навязали им много открытых боев, заставив оборонять свои заставы и деревни, однако ночные по-прежнему предпочитали бить из кустов. Из тени. Ивинг оскалилась на ходу. Тени Ясеневого леса, да, так напугавшие их когда-то давным-давно. Шепот из-за деревьев, силуэты в чаще, а потом, когда, от постоянного ожидания опасности чувства притупились – стрела в глаз. Смешно, но после первых стрел они перестали бояться. Снаряды были из настоящих дерева, железа, перьев, значит, враг – из плоти и крови, так же смертен, как и любой, с кем они сталкивались прежде. А уж после того, как Гром зарубил одним топором эльфийского божка… Женщина улыбнулась. Это был Гром. Адский Крик никогда не сомневался, что может справиться с врагом – будь это бесплотное божество или демон Легиона.

От воспоминаний орчиху отвлекли негромкие звуки за деревьями. Шаги, речь. Женщина, не сбив походки, зашла за ближайшее дерево и остановилась, прижавшись к стволу лопатками и закрыв глаза. Поступь звериная – не кошки, волчья. И обрывки фраз, которыми коротко обменялись спутники, складывались в орочью речь, изрезанную акцентами. Орчиха поразмыслила несколько мгновений и двинулась на звук. Не торопясь, но достаточно проворно. И по-прежнему бесшумно. Всадники ехали чуть наискось от нее, вдалеке от дороги. Если бы они следовали проторенным путем, Ивинг бы решила, что направляются на заставу Расшепленного Дерева. Но путники, сокращая дорогу по лесу, явно стремились к реке. На ту сторону? Послы, гонцы? Для вторых слишком неторопливы, для первых... Ей надо подойти ближе, чтобы взглянуть. Женщина двигалась им наперерез – иначе бы, верно, не догнала, хотя всадники не спешили. Орчиха остановилась, когда силуэты стали угадываться меж деревьев. Эльф и троллиха – именно ее Ивинг заметила первой. По экипировке женщины видно, что она с заставы, ее спутник – в простой мантии. Орчиха попыталась внимательней рассмотреть троллиху, но не узнала ее. Видать, из новичков, потому что почти весь состав обеих застав Ивинг знала в лицо, а уж тролля бы подавно запомнила. Она остановилась, наблюдая из-за ветвей, как всадники проезжают мимо. Нахмурилась: двоих достаточно для относительного безопасного пересечения леса, по крайне мере той его части, где не шли сейчас бои. Вот только женщина помнила об отряде ночных, перерезавших весь патруль Гората. Не стоило слишком рассчитывать, что после этого они поспешили вернуться на свою территорию. Но разбираться с этим Ивинг было некогда: у нее свое дело. Показываться и тратить время на расспросы не было никакого смысла: им в разные стороны.

* * *

Как и планировалось, они ехали по дороге, пока слева от них между деревьев поблескивало золотистое озеро, а затем свернули вдоль изгиба берега в лес. Тропа была троллихе знакома: возможно, сейчас их положение было более открытым, чем хотелось бы, но зато подлесок был не такой густой, и волки бежали ровной трусцой. Друид держалась чуть позади, не выпуская копья из рук, опустив к самой земле широкое лезвие, чтобы не выдать себя бликом солнца на стали. Её лёгкая кожаная униформа была плотно пригнана к телу, на нагруднике — пятна зелёной краски, камуфляжная расцветка. От стрелы вряд ли защитит, но зато движений не стесняет, а чем одежда плотнее, тем скорее она без всякой заминки обернётся тигриной шкурой. Эльф, конечно, скорее бы бросился противнику в глаза. Впрочем, мазок его светлой гривы в листве мог сойти за всё ту же игру света и тени.

Оба путешественника на время примолкли. Балука, навострив уши, ловила каждый шорох в зарослях, но если не считать птичьих криков и жужжания насекомых, в лесу было очень тихо. Один раз им перебежал дорогу крупный паук, и девушка, услышав копошение в траве, заранее вскинула оружие. Обошлось — паук засеменил дальше по своим делам. Друид растянула губы в беззвучной усмешке. Надо успокоиться, ведь патруль из крепости прошёл здесь совсем недавно.

В стороне от тропы хрустнула ветка. Троллиха пригнулась, потянула носом воздух, хотя, конечно, звук исходил с подветренной стороны — иначе волки бы давно забеспокоились.

— Не останавливайся, - тихо, но отчётливо сказала Балука эльфу.

Фиэннес кивнул — хотя не факт, что Балука это увидела; слух у него был не хуже, чем у троллины, так что негромкий треск он тоже услышал.

Вообще-то это могло быть что угодно. Мало ли почему в лесу ветки хрустят. Может, просто высохшая ветка обломилась под собственной тяжестью. Но они были в Ясеневом лесу, и сколько Балука ни твердила, что днем они тут никого не встретят, у эльфа не выходило из головы, что Кадрак тоже мог быть прав. Кто запретит компании ночных прогуляться по лесу с утра? Они не легендарные вампиры, на солнце не растают.

Правда, зрение у ночных днем слабее, и, как утверждала история, все способности тоже. Но эти данные были примерно четырехтысячелетней давности. Если они не устарели, у Фиэннеса и Балуки будет преимущество, и надо его использовать по максимуму — занять такую позицию, чтобы солнце било противнику в глаза.

Эльф прикинул, как им следует развернуться, если источником треска действительно окажется парочка припозднившихся ночных.

Звук не повторился, и это могло быть как хорошим знаком, так и очень плохим: если какое-то животное продиралось через бурелом, оно бы поспешило уйти подальше от двух всадников и этим выдало себя. "Или затаилось бы, пока мы не проедем", — девушка закусила губу. Воображение уже рисовало ей страшные картины засады, хотя оснований для этого было, прямо скажем, не много. Нужно справиться со своими нервами и преодолеть этот отрезок пути. Или вернуться - ещё не поздно...

Охра, для которой это была не первая лесная вылазка, ускорила бег и рыкнула, так что волк Фиэннеса тоже побежал быстрее. В случае засады у всадников больше шансов прорваться, поэтому останавливаться было никак нельзя. Но рано или поздно они будут прижаты к берегу, и тогда, если их преследуют, от скорости не будет никакого проку. Шелест, стон ветки — Балука уже не ориентировалась на слух, она нутром чуяла, что добром это не кончится. Эльфы всегда замыкают добычу в кольцо и потому не нападают на всадников без численного преимущества. Либо у них есть шанс вырваться из оцепления, либо они уже его упустили, и тогда нужно принять бой.

* * *

Ивинг успела развернуться, когда заметила, как за всадниками движутся тени. Орчиха помимо воли подалась вперед и выругалась про себя. Ладно бы путников приметил один разведчик: эльфов, чьи лилово-зеленые кожаные доспехи отлично их маскировали, было пятеро. И это если нигде не притаился лучник. Размышлять, тот ли это партизанский отряд, на который напоролся Горат, или нет, было некогда. Эльфы никогда не спешили нападать, но надеяться, что ночные просто «проводят» всадников до места назначения было глупо. А даже если проводят… Орчиха метнулась взглядом туда-сюда.

Кричать было нельзя: она не могла выдать себя раньше времени, иначе ее помощь почти обесценится. Ивинг быстро вынула из-за сапога метательный кинжал: маленький и короткий, не чета тем, что на ребрах. Оставалось надеяться, что ночные не воспримут это как сигнал к атаке. Женщина размахнулась и запустила кинжал сквозь листву: под лапы волкам.

Троллиха услышала свист и стук воткнувшегося в землю лезвия — вопрос снят. Она резко потянула за поводья, заставляя волка повернуть и описать дугу вокруг эльфа, чей волк застопорился на мгновение, когда в землю у его лап вонзился метательный снаряд.

Насколько Фиэннес себе представлял, ускакать от стрел довольно тяжело. Но попробовать прорваться имело смысл... наверное. Он сумел засечь направление, откуда прилетело что-то, вероятно, стрела, и быстро представил себе в голове схему: стрела прилетела оттуда, солнце светит вот так... значит, уходим вон туда. Если ночные повернутся в нашу сторону, солнце как раз ударит им в глаза. Вот только зачем эта девочка пишет вокруг него круги, теряя время на маневр? С другой стороны, это дает ему самому возможность сманеврировать.

Он развернул волка и помчался туда, куда ему подсказывала тригонометрия. Увы, прилетела не стрела, а сигнал от дружественной группировки... хотя группировка, конечно, и состояла всего из одной орчанки. Но Фиэннес этого не знал, и в результате солнце ударило по глазам не гипотетических эльфов, а Ивинг.

Ее сородичи уже бы давно стояли на земле спина к спине, этим же всадникам было далеко даже до слаженности действий. Ивинг прищурилась от проблеснувшего меж ветвей солнца, глянув вслед эльфу. Маневр неплох — особенно, если бы они стояли где-нибудь посреди Степей, а окружали их кентавры. Женщина быстро посмотрела на троллиху - обогнув мужчину по дуге, она последовала за ним. Дальше наблюдать за всадниками было некогда, и орчиха повернулась к ночным. Те, если и растерялись от внезапного вмешательства, уже успели взять себя в руки и, слава духам, не приняли чужой кинжал за сигнал к обстрелу. Уже трое - остальные успели скрыться из ее поля зрения. И, скорее всего, есть еще кто-то...

Например, как Ивинг и подозревала, лучник. Двое. Во всяком случае, показались двое: выросли как из-под земли впереди волков.

— Стоять! - окрик, на орочьем, с жутким акцентом, но вполне разборчиво, ударил по ушам одновременно спереди и сзади, очевидно, чтобы показать всадникам, что враги не ограничиваются тем, что они видят.

— Shindu fallah na! - зазвенел в ответ талассийский клич. Переводить на орочий Фиэннес даже не подумал, но смысл был очевиден. - Anar'alah belore!

Эльф одним движением слетел с волка, и зверь метнулся в густой подлесок: он знал, что если хозяин вступил в бой, то он будет только мешать. В тот же момент облик Фиэннеса изменился — от него остался темный полупрозрачный силуэт без различимых черт. Не оглядываясь, он окутал Балуку еле различимым сиянием энергощита, а на себя набросил временную невидимость. К сожалению, невидимость могла продлиться самое большое несколько секунд, но за это время он успеет занять более выгодную позицию и по возможности оценить уровень угрозы.

Балука тем временем успела пересчитать нападавших — возможно, некоторых не по одному разу, но это не имело большого значения. Вдвоём - почти втроём, если считать натасканную волчицу с заставы - им с целым взводом эльфов при поддержке лучников не управиться, но можно попробовать прорваться через обнажённые чакрумы и свернуть обратно на дорогу.

Девушка наклонилась, выставив копьё. Часовой — женщина, судя по тоненькой фигуре - то ли отскочила, то ли отклонилась, как хлёсткая ветка. Балука метнула копьё ей вслед, а сама плавно стекла с загривка волчицы набок - приземлилась уже зверем. Одним прыжком перегнала Охру, оказавшись под прикрытием её мохнатой туши, и выставила вперёд лапы, с оглушительным ревом сбив второго эльфа с ног. Его удивлённый возглас - не ожидал встретиться с троллем-друидом - булькнул уже в разорванном горле. Троллиха ещё два раза тряхнула жертву, скорее в запале, нежели для верности: инстинкты сейчас работали вперёд какого бы то ни было расчёта. Обернулась к следующему противнику, охаживая себя хвостом по полосатым бокам. Первый эффект неожиданности прошёл, и Часовая успела сгруппироваться, уставив на тигра щёлки светящихся глаз. Копьё едва задело её, видимо, соскользнув по кольчуге, и вонзилось в древесный корень за спиной эльфийки.

"Фиэннес, где он?" — осенило троллиху, но мысли через кровавый туман пробивались туго.

Фиэннес под прикрытием невидимости метнулся мимо эльфийки-часовой — вперед, по направлению к солнцу и свободе. И благополучно оказался у нее за спиной. Бить "взрывом разума" он смысла не видел - заклинание-то мощное, но требует пары секунд на подготовку, а за эту пару секунд слишком многое может произойти. Сейчас важно другое. Он поднял руку, с его пальцев сорвался темно-фиолетовый луч и ударил в спину эльфийке. Луч ранил и причинял боль, но убивал не мгновенно; Фиэннесу нужно было другое - развернуть противницу лицом к солнцу и спиной к Балуке и замедлить ее движения.

Просвистела стрела, воткнувшись совсем рядом с ногой жреца — кто-то, вероятно из тех двоих, которых Ивинг потеряла из виду, стрелял из неудобного положения, и побоялся задеть своих. Но цели своей он достиг: эльф то ли сбился, то ли замешкался, и заклинание захлебнулось. Часовой, впрочем, хватило - она упала на одно колено, будто обессилев. Все это Ивинг отмечала мимоходом, боковым зрением. Тигрица - неплохо, эльф вроде тоже какие-то фокусы знает, но ночных больше, и у них сюрпризов хватит... Опережая мысли орчихи, перед раненой часовой появился эльф-мужчина, загораживая сородича от троллихи. Словно из воздуха - верно, не одна она умеет подкрадываться незаметно. Второй такой появился за спиной у жреца: сейчас тому повезет, если получит по голове, а не кинжалом в спину. Орчиха видела, как оставшиеся позади три эльфа стремительно приближаются, расходясь, чтобы удержать атакованных в кольце. Один из них проходил как раз мимо укрытия женщины, и Ивинг беззвучно шагнула вперед, чтобы в следующий момент оказаться у него за спиной. Тени будто сгущаются, и в этой темноте бьется чужой пульс, пульсируя почти призывно, соблазняя ударить. Пальцы стали липкими и скользкими от эльфийской крови, ночной даже захрипеть не успел, только задел орчиху рукой, слепо зашарившей по воздуху. Женщина, уже не скрываясь, последовала к месту событий вместо убитого эльфа, занимая его место во вражеской расстановке сил.

"Иллиданов клинок тебе в глотку", — подумал Фиэннес непереводимое эльфийское ругательство в адрес чересчур, на его взгляд, меткого стрелка. Но желаемое действие ранящий луч возымел, и у Балуки не должно возникнуть трудностей с растерзанием девицы... Артас побери, а это еще откуда лиловокожий тип взялся? "Лор'Темар, у нас проблемы", - констатировал эльф крови, переводя дух перед тем, как ударить тем же лучом свежепоявившегося противника, и тут же почувствовал, что у него за спиной кто-то есть, и этот кто-то отнюдь не собирается дарить ему цветы. Проклятье Кил'джедена, а он накинул энергощит на троллину, а не на себя, считая, что ее положение опаснее, и теперь придется ждать, пока ее щит выдохнется. Фиэннес уже начал вихревой разворот, но тот, сзади, тоже был эльфом и двигался отнюдь не медленнее - эльф крови почувствовал резкую боль в спине.

Усилием воли не свалившись, Фиэннес развернулся лицом к противнику, который явно не хотел расставаться со своим кинжалом и потратил драгоценную секунду на его выдергивание, и спустил на него Подчиняющего разум. Теперь кинжалоносец либо ближайшие секунды будет очень занят, либо Подчиняющий его элиминирует — в принципе, эльфа крови устраивало и то, и другое. Отдышавшись, священник кинул на себя исцеляющее заклинание - то, которое лечит в несколько приемов - и посмотрел, как там дела у Балуки.

Балука держалась, но из леса выскочили еще трое лиловокожих... вопрос был только в уровне их подготовки. С тремя обычными солдатами он справится, но с тремя Среброкрылыми Часовыми – ой, не факт.

Так, а это еще кто? Что за фигура появилась из-за деревьев? Эльф разглядел зеленую кожу и увидел, как один из ночных — тот, что заходил слева - выбыл из строя. Орк? Узкие плечи, изящная фигура - орчанка. Отлично! Похоже, теперь ему можно будет заняться тем, что он умеет в бою делать лучше всего - исцелять и защищать. А бьют ночных пускай дамы.

На тропе вдруг стало очень тесно — и отчасти благодаря орчихе, запах которой наконец пробился через залившую друиду ноздри эльфийскую кровь. "Подмога!" - рогом протрубило в голове, и тигрица удовлетворённо ощерилась. Был ли это подоспевший патруль или кто-либо ещё, уже не важно. Троллиха зарычала снова и, метнувшись в сторону, зацепила ночного эльфа лапой за бок. В ответ он опустил руку с зажатым в ней коротким мечом прямо Балуке на плечо. Полыхнуло золотом, и девушка почувствовала сильное жжение в месте удара. Кажется, её защитило какое-то заклинание. Когти запутались в кольчуге Часового. Тигрица потянула эльфа на себя, раздирая на нём доспех, и ударила второй лапой по лицу, оглушая и ослепляя брызнувшей из-под когтей кровью. Часовой взмахнул рукой ещё раз, на этот раз метя троллихе в рёбра. Рефлекс подсказал развернуться, проволочив ночного эльфа по лесной подстилке, но на этот раз всплеск золотого свечения был куда слабее. А боли - настоящей боли, а не колдовского прижигания - намного больше. Рыкнув от злости, друид наконец сломала противнику шею. Она успела соскучиться по этому. Это было совсем не то же самое, что терзать визжащих от страха свинолюдов, но так было даже интереснее...

Больно! Девушка отпрыгнула и едва не припала на переднюю лапу. Еще одна подоспевшая эльфийка решила не рисковать вступать с друидом в ближний бой и вооружилась собственным копьём Балуки, перекрывая ей путь к раненой. Друид была вынуждена пятиться. Она впервые обернулась на творившееся сбоку от неё: клубок из Часовых, ездовой волчицы, орчихи и её спутника-эльфа. И врагов было всё ещё предостаточно. Троллиха остервенело взвыла, призывая себе на помощь все высшие силы, которые не были на стороне эльфов в их родном лесу, и набросилась на Часовую с удвоенной силой.

Орчиха понимала, что эльфы, с которыми она приблизилась к месту сражения, еще не успели ее заметить, полагая, что на ее месте стоит их товарищ. Это давало преимущество большее, чем просто численный перевес: момент, когда вместо ожидаемой поддержки, ночные получат удар острым клинком. Тигрица рычала то ли от злости, то ли от боли: Ивинг некогда было разбираться. Куда больше ее интересовал жрец. Дело не в уровне подготовки и уж точно не в приоритетах: но троллиха — солдат, и в ее обязанности, в том числе, входит обеспечивать безопасность союзников, когда они оказались в Ясеневом лесу. Кажется, сейчас тигрица об этом не вспоминала. Жрец таки пропустил удар, его будто призрачный силуэт стал более материальным и сверкнуло золотом: что ж, если на ногах стоит и, кажется, лечится - все не так уж плохо. Ивинг метнулась к ночному, на которого жрец натравил какую-то свою тварь, такую мерзкую на вид, что орчиха едва удержалась, чтобы не полоснуть кинжалом и по ней. Мужчина тем временем, заметив врага из плоти и крови, успел закрыться от первого ее удара, но второй, молниеносный, под ребра, пропустил. Готов, или дело довершит создание жреца.

"А вот это напрасно", — подумал эльф, услышав, как орчанка метнулась к кинжалоносцу, вокруг которого весело носился, выпивая жизненную силу, Подчиняющий разум. Этот ночной нейтрализован по крайней мере на ближайшие несколько секунд, а вокруг бегало еще некоторое количество лиловокожих, к сожалению, превышающее три, и лучше бы новоприбывшая взяла на себя одного из них. Но что сделано, то сделано, Фиэннес и сам не то чтобы гениальный тактик.

Четыре трупа, одна серьезно ранена. Ивинг развернулась — коса хлестнула ее по бедрам - наконец, обратив внимание на троллиху. Ее зажали двое Часовых, и которые пока не могли подойти близко, но женщина, казалось, своими глазами видит, как из тигрицы по капле вытекают силы.

"Лучник", — билось в голове у Ивинг, когда она бросилась к троллихе. Те двое, которые скрылись из ее вида – это были убийцы, которые уже ввязались в сражение, значит, стрелял кто-то еще и... Перебив мысль, просвистела еще одна стрела - точно между головами двух часовых, прилетев тигрице в заднюю лапу.

Копьё как раз сломалось в зубах друида, когда Балука ощутила удар и нелепо осела на хвост. Бешенство ещё не отпустило её до конца, и было скорее обидно, чем больно. Но лапа не слушалась. "Где же эльф и его магия?" — успела подумать девушка, и её пронзило осознанием - эльф мог быть уже мёртв. Всё происходило слишком быстро даже для её звериных рефлексов. Ездовая волчица вцепилась одной из Часовых в ногу, но было уже поздно - следующая стрела точно добьёт троллиху, а если не стрела, то клинок в руках ночного эльфа. Девушка быстро перекинулась обратно и молитвенно сложила руки. Ближайший древесный корень вздыбился, потянувшись к Часовым, но недостаточно быстро, чтобы стреножить их.

Фиэннес услышал свист стрелы и увидел, что острие вонзилось Балуке в лапу. Тем самым троллину весьма эффективно затормозило. Это ничего, подумал эльф, это мы сейчас поправим. Если только она сумеет вытащить стрелу, а для этого ей нужно несколько секунд побыть под защитой. Стандарный каскад заклинаний: энергощит на троллину, обновляющееся исцеление на нее же — ах ты килджеденовы потроха, опять темный облик слетел - восстановить темный облик и... к демонам ранящий луч - Ментальный крик.

Жрец терпеть не мог это заклинание, а вообще-то в данном случае надо было начинать именно с него. Пусть ночные побегают. Несколько секунд неконтролируемого ужаса, насланного на граждан Ясеневого леса, вполне могут обернуть ситуацию с головы на ноги, то есть в пользу сборной команды ордынцев. По крайней мере, Балука успеет решить проблему с ногой.

Подходящий к троллихе эльф вдруг в ужасе схватился за голову, скорчился, и Ивинг, рванувшаяся к нему, соскользнула своим кинжалом по согнувшийся спине. Запнулась о невесть откуда подвернувшийся под ноги корень и свалилась на землю. Перевернулась на спину, готовясь встречать удар, но эльф, сжимающий в руке, кажется, какой-то медальон, тяжело дышал, будто приходя в себя. Вскочить орчиха все равно не успела, но удар ночного был такой слабый и неуверенный, что даже она легко спустила короткий меч по кинжалу, пнув часового в живот. Клинок воткнулся в землю, потерявший равновесие мужчина свалился на Ивинг и заодно — на вовремя подставленный нож. Орчиха с трудом сбросила с себя обмякшее тело и быстро огляделась. Одна из оставшихся эльфиек все еще корчилась на земле - кажется, в приступе ужаса. Вторая, на которую напала волчица, будто тоже вдруг разом охваченная паникой, вместо того, чтобы дать отпор зверю, пыталась убежать куда-то прочь с поляны. Они уже не враги, по крайне мере на какое-то время.

"Лучник, лучник, лучник..." Ивинг, успевшая заметить, откуда прилетела стрела, вскочила на ноги и метнулась в сторону, скрывшись в густых кустах. Эльф ее ждал — уже не с луком, а с коротким мечом в руках. Орчиха быстро приблизилась, уворачиваясь от замаха, встала вплотную, чуть ли не обнимая мужчину. Резко бросила ему в лицо горсть мелких веток и трухи листьев, которые успела подхватить с земли. И, пока ошарашенный эльф протирал глаза, всадила кинжал ему под ребра.

Когда золотистый свет коснулся Балуки, она испытала огромное облегчение — в том числе, потому что Фиэннес был ещё жив. И, похоже, его магия не ограничивалась исцеляющими заклятиями: нападающие в мгновение ока стали преследуемыми. Одна из эльфийских девок, пытающаяся сбежать, вовремя попалась в силок из корней и повалилась на землю. Волчица настигла её, и тонкие кости хрустнули в челюстях зверя. С этой кончено. Вторая начала помаленьку приходить в себя, но друид не дала ей шанса очухаться: подобрав с земли обломок копья, Балука подползла к эльфийке и всадила острие ей в живот, навалившись всем своим весом. "Слава лоа..." - подумала троллиха, осознав, что на тропе противников больше не осталось, да и от лучника весточки давно не было. Она упала на колени рядом с пришпиленной к земле, вроде бы даже ещё живой Часовой и, стиснув зубы, выдернула стрелу из бедра. Сейчас троллья регенерация и заклинания эльфа сделают своё дело.

А орчанка-то, подумал Фиэннес, похоже, мастер тайного удара. Ему вспомнилась Леннекс — та девушка, которая помогла ему разобраться с Дарк'ханом. Среди эльфов крови встречались личности с подобной подготовкой, обычно служившие тайными агентами, диверсантами и наемными убийцами (а вы думали, эльфы только цветочки нюхать умеют?) В культуре высших эльфов на таких смотрели несколько свысока, но эльфы крови их уважали. Перемена менталитета, однако.

Так, что у нас получилось? Непосредственной угрозы для Балуки нет, по крайней мере пока лиловокожие не очухались. Чтобы очухаться, нужна хотя бы пара секунд... отлично, ею-то мы и воспользуемся, подумал священник, подготавливая Взрыв разума. Орчанка побежала за деревья, видимо, разбираться со стрелками. Эту эльфийку сейчас доест волчица — хорошая волчица, я тоже такую хочу, подумал Фиэннес, а то мой волк только с другими волками и дерется - у питомникового разведения свои недостатки. Осталась вон та, корчащаяся на земле. В нее-то и пришел Взрыв разума, закончив ее мучения. Израненная эльфийка выгнулась, вытаращив белые глаза, и затихла. Серебряное сияние, в последние секунды жизни полыхнувшее голубизной, угасло.

Не скидывая темного облика, эльф наконец сорвался с места, на котором простоял весь бой, и подбежал к Балуке, пытаясь по дороге высмотреть, как дела у орчанки, и не нужна ли ей помощь — целительская или наоборот.

Балука подняла взгляд на торопившегося к ней Фиэннеса... или чего-то, имеющего очертания Фиэннеса. "Да кто он такой вообще..." — успела подумать девушка и тряхнула головой - неважно. Главное, что свой. Липкими от крови пальцами троллиха погладила свою ногу, добавляя к его магии нотки своей, подсказывая отяжелевшему телу взять себя в руки. Наконец, нога послушалась, и Балуке удалось подняться.

Фиэннес заметил округлившиеся глаза Балуки. Ну да, конечно, девушка наверняка ни разу не видела жреца в темном облике. Скинуть его было делом мгновения, но эльф пока не спешил — возможно, придется еще помогать орчанке добивать лучников.

Звуки сражения за ветвями кустов затихли, так что обратно Ивинг выходила не торопясь. Троллиха уже стояла на ногах — ну да, им это почти царапина - эльф рядом с ней, поэтому вопросы о том, как они себя чувствуют, можно опустить. Орчиха тяжело дышала: напряжение, силы, затраченные на стремительные движения и точные удары, давали о себе знать, по капле наполняя тело усталостью. Шаги отяжелели, и сейчас уже совсем не были бесшумными.

Судя по тому, каким шагом орчанка вышла из-за деревьев — тяжелым, но уверенным и неторопливым - она вполне справилась с лучниками сама. Вроде бы не ранена, как сказал наметанный целительский взгляд. Устала, конечно - такие секунды стоят многих часов быстрой ходьбы. Фиэннес и сам почувствовал слабость в коленках и желание плюхнуться на землю. Но орчанка приближалась, и воспитание не позволяло ему садиться, пока он не поприветствует должным образом ту, которая, похоже, спасла их с Балукой. А вот троллине лучше было бы пока не вскакивать: похоже, к боли она не слишком привычная, разовьется еще болевой шок, и что ему тогда делать с ней посреди леса? Или у троллей такая регенерация, что болевого шока у них не бывает? Впрочем, на даме-то сержантские нашивки. А Балука у нас рядовая. Так что у кого воспитание, а у кого субординация.

Женщина посмотрела на первый попавшийся ей на пути труп, пнула его, переворачивая на спину. Наклонилась, чтобы срезать жетон — один такой уже лежал в измазанной кровью ладони.

— Кто вы? - спросила Ивинг, переходя к следующему трупу, и не удостаивая парочку лишним взглядом.

Балука различила на орчихе сержантские знаки отличия и поняла, что спрашивают у неё. А вернее — с неё. Она, поморщившись, перенесла вес на здоровую ногу и коротко салютовала.

— Я разведчик с заставы Мор'шан, - сказала троллиха, опустив глаза на побоище. - Сопровождаю... гражданского, - она кивнула на эльфа, - в Осквернённый... к мосту через реку Фалфаррен.

Эльф снял с себя темный облик — для двух женщин это выглядело так, как если бы рисунок тушью на полупрозрачной ткани в один момент приобрел цвет и объем - и посмотрел на орчанку.

Уже немолода — морщинки подбираются к глазам. Лет пятьсот... какие пятьсот, сказал себе Фиэннес, орки же взрослеют примерно с той же скоростью, что и люди. В возрасте людей эльф совершенно не разбирался, но, вроде бы, они живут где-то сотню лет или около того. Получается, что орчанка моложе его раза в три. Но ее действия в бою показывали подготовку и опыт, заметно превосходившие его собственные. Фиэннес учтиво поклонился подошедшей женщине.

Но в следующую секунду ее поведение его покоробило. Убивать — это понятно, забирать с убитых добычу - тем более, но пинать-то их зачем? "Сила и честь", да? Большего бесчестья, чем поругание мертвых, эльф себе представить не мог. Разве что это были бы опозорившие себя преступники, а не достойные враги. Священника затошнило. И учтивостью дама тоже не отличается. Даже Кадрак был вежливее. Но все же, вероятно, они с Балукой обязаны ей жизнью.

— Я Фиэннес Солнечный Луч из Луносвета, - ответил эльф на вопрос орчанки. Тон его голоса был ровным, в нем не было ни мягкости, с которой он говорил с Балукой, ни звона, который вдруг прокатился по лесу в боевом кличе. - Благодарю вас за помощь.

Женщина коротко и сухо кивнула эльфу. Откровенно говоря, его имя ее не интересовало. Она закончила с последним трупом и подошла ближе. Гражданский, значит, из Луносвета — а то бы она сама не догадалась! Какие демоны понесли его в Ясеневый, интересно? Осмотрев командира, Ивинг заключила, что это именно те, в чью заставу попал Горат. Девчонка и жрец, сами того не желая, сыграли роль хорошей приманки, так что в какой-то степени женщина была им даже благодарна. "За тебя отомстили, брат", - спрятав кинжал, женщина коснулась сумки на бедре, чтобы удостовериться в сохранности флакона. Порядок... Ивинг сделала еще пару шагов, подняла голову и поглядела в красные глаза троллихи.

— Сопровождаешь? - орчиха была девушке по грудь, даже ниже, но ее это ничуть не смущало. - Скажи, куда его ранили? "Ранили?" — девушка быстро стрельнула на эльфа глазами. Он выглядел бледным, но вряд ли от потери крови. Ей сейчас было куда хуже. Балука понимала, к чему клонит орчиха: в бою она упустила своего спутника из виду и едва не провалила задание. Хотя какое к бесам задание - они оба чудом не погибли!

— Я не видела, сержант, - кивнула друид. И умолкла - оправдываться было бесполезно.

Вид у орчихи был очень суровым, и девушка содрогнулась, увидев под лёгкой кожаной перевязью у женщины чудовищный шрам через весь живот. Её слегка замутило от зрелища и от запоздалого шока.

Фиэннес отвернулся в сторону и мерзко улыбнулся. Орчанка до того задрала нос, что не считает нужным спросить у него про него же. "Без меня меня женили, ага", — подумал он и решил не вмешиваться. Пусть военнообязанные дамы поиграют в свои реверансы. А то, что это были реверансы - факт. Опытная сержантша, скорее всего, прекрасно поняла, кто он такой. И знает, что уж о собственных-то ранах священник прекрасно способен позаботиться сам - по крайней мере, пока он находится в сознании. Вот только в рубашке, мантии и плаще теперь дырки. И немного крови. Но поскольку спиной к орчанке Фиэннес не поворачивался, она этого, конечно, не видела.

"Которую ты должна была прикрывать". Женщина еще раз окинула побледневшую девочку взглядом, и не стала продолжать. Кажется, разведчица и так все поняла. На эльфа орчиха по-прежнему даже не смотрела.

— А? - троллиха вскинула брови. Почему это "сядь"? Может, старшей по званию не нравится обращаться к ней вот так, снизу вверх?.. Девушка немного смешалась, но послушно опустилась перед орчихой на колени. Жуткий шрам оказался на уровне лица, и Балука закусила губу. Интересно, это эльфы её... так? "Думала, куда попала? Тут всё по-взрослому..." - от перемены положения у троллихи слегка закружилась голова, и она зажмурилась.

Ага, она видела, как тот эльф меня ударил, понял Фиэннес. Может, поэтому и кинулась его разделывать, считая, что я выведен из строя? А вот это "сядь" уже по делу. Сержантше тоже ни к чему возиться среди леса с кем-то, неспособным передвигаться из-за болевого шока, а что это такое, она явно знает. Особенно судя по вон тому шраму через весь живот. "Она хоть родить-то успела?" — невольно подумал эльф, прекрасно зная, что если женщина выживет после такой раны, детей у нее уже не будет.

— Тебе мое разрешение нужно? - Ивинг быстро скользнула взглядом по эльфу. - Хоть ложись.

— Конечно, - ответил эльф. - Не могу же я сесть при стоящей даме без ее позволения. "Вообще-то полежать тоже было бы не вредно, но в Ясеневом лесу я не стал бы этого делать без особой необходимости".

— Тут и лежачие... дамы есть, - оскалилась Ивинг. - Они тебя не смущают?

Нож в спину — это, конечно, серьезно, но, если жрец уже с разведчицей возился, значит, для него это прошло без последствий. Серьезных, во всяком случае. Ивинг повернулась обратно к троллихе и перехватила ее взгляд - растерянный, кажется, даже чуть испуганный. Как будто она восприняла слова женщины как наказание. Орчиха вдруг разозлилась – по-настоящему, чувствуя, как злость горячо прокатилось по нутру. "Ты едва на ногах стояла, дура", - едва не прошипела Ивинг, но вовремя прикусила язык. Девчонка совсем потерялась - и где только та тигрица, которая так славно растерзала двух часовых.

Троллиха снова моргнула, но послушно — еще бы не так - протянула трехпалую ладонь. Женщина свободной рукой развернула ладонь разведчицы вверх и бросила в нее два серебристых жетона.

Эльф уселся на землю, с облегчением выдохнув, и полез в сумку.

— У меня тут кое-что есть. - Из сумки появились тщательно укутанные в вату пузырьки. - Противошоковое и укрепляющее, - Фиэннес вытащил один пузырек, секунду подумал, посмотрел на Балуку и вытащил второй. - Тебе нужна двойная доза, - он протянул троллине зелье. - Пей, оно не горькое.

Троллиха взвешивала жетоны в ладони — она быстро сообразила, что это мера её сегодняшних заслуг, хотя, признаться, она вообще никакого поощрения не заслужила... Сжала пальцы вокруг металла и уронила руку себе на колени. А тут ещё эльф со своей заботой. Это было слишком. Она солдат, должна была его защищать, а теперь эти двое носятся с ней, как с ребёнком...

— Убери, мне не нужно, - буркнула она и убрала жетоны в мешочек на поясе. - Я же тролль, а не... - она отвернулась от Фиэннеса, ругаясь про себя.

"А вот тут не помешал бы сержантский окрик. Я, конечно, могу быстрым ударом вправить мозг, но не обидится ли орчанка за то, что я строю ее подчиненную?" Фиэннесу категорически не хотелось вмешиваться в фигуры того странного па-де-де, которое танцевали сержантша и рядовая. Если троллина тут свалится, пусть старшая по званию решает, что с ней делать... а он поедет дальше. Но все-таки этого бы не хотелось. Он быстро взглянул на орчанку, невольно пытаясь мысленно передать ей "ну прикажи девчонке выпить лекарство".

Женщина прищурилась, глядя на жреца. Заботливый какой. Она бы скорее обеспокоилась о том, кому нож в спину воткнули, чем о том, кому досталась одна стрела в ногу. Тем более, если это тролль. Она не знала, сколько дорог прошел этот эльф, но, кажется, мысленно он все еще был на каком-нибудь приеме их высшего общества. Его манеры казались орчихе такими неуместными, что причиняли почти физическое неудобство.

— Если она говорит, что не надо, значит, так и есть, - Ивинг ссыпала медальки к себе и сложила руки на груди. - Ты не сражался с троллями, эльф? Не видел, как на них раны зарастают и после чего они на ноги поднимаются? А это даже для меня царапина.

Пока шел бой, он мог смотреть на происходящее в какой-то мере как на задачу, которую надо решить, мог даже иронизировать — так работала защита эльфийской психики. Но теперь, когда опасности для жизни нет, он наконец в полной мере осознал, что только что произошло.

Не то чтобы для священника это было в первый раз — как-то он выполнял задание по уничтожению группы ночных эльфов-диверсантов. Но то были диверсанты, забравшиеся в его родной Кель'Талас, так что туда им и дорога. А эти ночные эльфы всего лишь сражались за собственную землю. За землю своих предков... и его предков, между прочим.

Он посмотрел на девушку, которую добило его заклинание. Ночные были намного выше эльфов крови, даже их женщины превосходили ростом мужчин син'дорай. И все же — тонкие черты, длиннющие торчащие назад уши, голубые волосы и синие татуировки на лице. Если бы не орки, вторгшиеся в Азерот, возможно, все было бы по-другому. Если бы не орки, если бы не Плеть, если бы не Легион, если бы не Гаритос...

Фиэннес устало сглотнул и посмотрел на своих, Кил'джеденов хвост, союзниц. Троллина и орчанка. Орчанка, пинающая павших в битве противников. До чего он дошел. Не хотят лекарство — ну и не надо. Тролли, конечно, встают и после более жутких ран... вопрос только в том, сколько времени и целительных заклинаний приходится потратить на лечение. Он выпил один пузырек сам, второй завернул в вату и вернул в сумку.

Балука прикусила язык. Рана и впрямь была не слишком серьёзная: больше сказывались усталость и отдача от нескольких минут резни. Когда ушли выплёскивающиеся через край инстинкты, осталось чёткое осознание того, что случилось. Без орчихи они бы погибли. Эльф держался молодцом, конечно, но и до него бы рано или поздно добрались, а друид имела все шансы напороться на чакрум или копьё — на собственное оружие! - или словить стрелу в самом начале боя. Восемь Часовых - это целый взвод. Здесь, на земле, в которую столько ордынской крови уже ушло.

"Наверное, они хотели устроить засаду на караван с деревом", — сообразила девушка. Расстреляли бы кодо, Зуру с Голхом или других славных, молодых ребят с заставы. Только она сама бы об этом уже не узнала...

— Ну, правда ведь пустяк, - извиняющимся тоном пробормотала девушка и в подтверждение своих слов встала на ноги. - Ты меня и так спас, Фиэннес. А я не смогла тебя провести, как обещала, - она перевела взгляд на сержанта. - На заставе думают, в лесу всё спокойно.

"Поэтому и отправили в качестве проводника одного неопытного солдата?" Ивинг прикрыла глаза. А что должен был, что мог сделать командир — дать эльфу целый отряд? Воинам есть, чем заняться, кроме сопровождения тех, кому приспичило перейти поле боя. Женщина снова поглядела на Фиэннеса, уже другим взглядом: долгим и оценивающим. За реку, сказала троллиха, в Оскверненный лес. Дела эльфа Ивинг не интересовали, но недоверие к длинноухим шевельнулось внутри, царапнув острым коготком. Если бы мужчина сам не получил от ночных, орчиха бы задумалась, а не... Ерунда, ради одного разведчика затевать такое глупо. Если только он не рассчитывал на сопровождение побольше. Женщина поморщилась и потерла лоб.

— Кадрак еще не хватился последнего патруля? - спросила орчиха, оглядываясь по сторонам и рассеянно выбирая листья из косы.

"Но не настолько, чтобы никого не выпускать", — подумала Балука. Она понимала, что выставляет командира в дурном свете, но сейчас было важно рассказать всё как есть. В любом случае, Кадрак за своё решение ответит не перед этой женщиной. Если вообще ответит: время такое, что до подобных мелких инцидентов дела нет никому.

— Постойте... - вскинула подбородок троллиха, глядя на сержанта. - А они что же... все... патруль-то?..

Женщина молча кивнула. «Все, девочка…» Ивинг сделала шаг в сторону, подойдя к тому эльфу, в котором со слов Гората опознала командира. Она посмотрела в погасшие белые глаза — сейчас они напоминали два бельма.

Фиэннес смотрел в сторону. Из коротких слов орчанки он сделал определенные выводы и счел, что ему в кои-то веки лучше помолчать. Тишина нависла над тремя ордынцами и давила с такой тяжестью, что трудно было дышать. Фиэннесу захотелось оказаться как можно дальше оттуда... на Кель'Данасе, священном золотом острове Кель'дорай, острове вечной красоты, покоя и блаженства. На том Кель'Данасе, который был до атаки Плети... После осквернения Кель'Данаса эльфы сочинили грустную песню об утерянном блаженстве. Песня была так красива и так проникала в душу, что даже люди попытались адаптировать ее для себя. Но они не поверили, что такое место, какое описывалось в песне, действительно могло существовать. Поэтому в их интерпретации Кель'Данас превратился в выдуманный остров, о котором можно лишь мечтать. Фиэннес, конечно, знал настоящий текст.

Кель'Данас -
Земля, где клятвы исполняются вновь,
Кель'Данас -
Земля, где снова обретают любовь.
Надеждою,
Живущей в сердце у любых из нас,
И радостью,
Незабываемой в тяжелый час...

(*)

Балука переступила с ноги на ногу. Она почувствовала, как из глубины её нутра поднимается злость. Не то раздражение, которое она испытывала, когда эльф предложил ей своё зелье. Троллиха и на шаманку бы, наверное, огрызнулась, вздумай та сейчас окружить её заботой — вот только Дина прослужила на границе с Ясеневым Лесом достаточно, чтобы с одного взгляда определять, кому надо помочь, а кому эта боль нужнее всяких лекарств. Друид злилась не на себя, не на командиров и даже не на своего странного попутчика. Она наконец-то увидела своих врагов.

— Мы за них отомстили, сержант, - кивнула она, оскалив зубы. - Я... разрешите мне благодарить богов за вашу помощь. Как полагается.

Ивинг подняла голову. И, увидев огонь в глазах троллихи, первый раз улыбнулась, вернув девушке оскал. Ивинг не очень любила троллей, не доверяла им как своим сородичам, но сейчас она понимала разведчицу. В эти моменты вспоминаешь, почему их народы встали плечом к плечу. И не один раз.

Орчиха бросила еще один короткий взгляд на жреца. Он на них не смотрел и, казалось, думал о чем-то своем. Может быть — как бы поскорее отсюда убраться. Придется ему еще подождать. А ей самой спешить уже некуда, девочка права - они отомстили.

Друид обернулась на последнюю из убитых Часовых за своей спиной. Несмотря на пронзившее её копьё, эту жизнь забрал всё-таки эльф, и сержант не посчитала её, вручая девушке жетоны. Что ж, так тому и быть — лоа не любят, когда жадничают. Балука выдернула из тела обломок своего оружия и, вытащив из-за пояса свой нож, потратила какое-то время, чтобы отделить наконечник. Не стоит разбрасываться железом - потом даже стрелы надо будет собрать, а клинки взять с собой и отдать на переплавку.

Она уложила древко рядом с трупом и прошла к тем двоим, которых убила в облике тигрицы. Балука достала окровавленные жетоны и вернула их на место. Она надеялась, что сержанта этот жест не обидит: девушка собиралась другим способом вести учёт своим победам. Она наклонилась над ночным эльфом с залитым кровью лицом. Тут даже нож в ход пускать не пришлось: задетое когтистой лапой ухо болталось на лоскутке кожи. Друид забрала его и перешла к следующему телу. Скоро у неё в руке было уже два светло-лиловых трофея. Не так красиво смотрятся, как клыки свинолюдей, но куда ценнее.

Фиэннес встал. Слабость в коленях — последствие ранения - уже прошла. Женщины вроде бы перестали обсуждать свои дела и зашевелились. Надо забрать у убитых оружие. Эльфийские клинки высоко ценятся в ордынских землях, и за цену пары кинжалов можно приобрести недельный ночлег и стол в хорошей таверне, купить редкое растение на аукционе или оплатить обучение у мастера-алхимика...

Эльф невольно рванулся вперед и схватил Балуку за руку, в которой она сжимала отрезанные эльфийские уши. Девушка посмотрела на эльфа со смесью удивления и досады. Сейчас у неё уже не было настроения болтать с ним, как вчера. Неужели он столько путешествовал и до сих пор не видел ничего подобного?

— Отпусти меня, - тихо сказала она. - И не трогай меня, если не пытаешься помочь.

Фиэннес ее, конечно, отпустил. Вообще-то он скорее с отвращением отдернул руку. Видел он подобное, как не видеть... видел, как Амани отрезали уши его собственным соплеменникам. А он-то, идиот, считал, что Черное Копье чем-то лучше — и с чего бы это? Только на основании военного союза?

— Оставь их уши в покое, - голос прозвучал хрипло. - Тебе сержант отдала их знаки - хватит с тебя.

— Сержант мне разрешила, - девушка спорола с часового нашивку и завернула добычу в плотную ткань. Выпрямилась и убрала уши в сумку. - Ты забыл? Я просила духов помочь нам в пути, и они прислали нам её, - она кивнула на орчиху. - Что ты предлагаешь мне делать?

— Причем тут духи? - не понял Фиэннес, понятия не имевший о ритуалах поклонения лоа (и о самих лоа). - Тебе что, духи велели трупы осквернять?

Девушка покачала головой: такое не разъяснишь. Спрашивай эльф в другом тоне, она, наверное, ответила бы на его вопросы и в ответ поинтересовалась его собственными приёмами. Его магия чем-то напоминала заклятия колдунов племени, но, судя по искреннему возмущению Фиэннеса, он не был связан ни с одним из известных ей лоа.

— Это не осквернение, - только и сказала Балука. - Это почёт.

— Что??? - то ли у Фиэннеса закончились нервы, то ли что, но он расхохотался. - Так это... значит... Амани... почет оказывали... нам... когда уши отрезали... кто мог бы подумать!

Он устало махнул рукой. Тролли есть тролли, эльфы есть эльфы, и вместе им не сойтись... даже если и те, и другие в Орде.

— Далеко еще до моста? - неожиданно спросил эльф совершенно спокойно.

Всю короткую перепалку Ивинг простояла молча. Сама она была равнодушна к поступку девушки: у орчихи он не вызывал ни одобрения, ни осуждения. Ее сородичи подобным образом не поступали, но никакого осквернения, как завопил эльф, Ивинг в этом тоже не видела. У троллей так принято, вот и все. И уж наверняка, когда они хотели... "осквернить" поступали совсем не так. Женщина посмотрела на троллиху: она притихла, но растерянной не выглядела, видимо, решила, что объяснять бесполезно. Что ж, справедливо Ивинг и сама вряд ли бы ее поняла.

— Вы проехали меньшую часть, - отозвалась орчиха на вопрос Фиэннеса. - Еще несколько часов.

— Хочешь побыстрее избавиться от общества своей спутницы теперь?

— Я хочу побыстрее оказаться в Оскверненном лесу, - равнодушно ответил эльф. - И считаю, что мы уже достаточно задержались.

Он забрал у двоих ближайших мертвецов оружие, разложил его по сумкам — остальное, если хотят, пусть забирают женщины - и издал странный музыкальный звук, пение не пение, зов не зов. В ответ откуда-то из подлеска вывернулся его волк и подбежал к хозяину.

— Так что поехали дальше, - сухо сказал Фиэннес Балуке. Его так и тянуло за язык издевательски сказать "если госпожа сержант позволит". Сержант, конечно, не могла не позволить, потому что Балуке приказал его сопровождать командир заставы, который заведомо был старше по званию. Но почему-то эльф промолчал. Вероятно, ему не хотелось провоцировать очередную перепалку, а хотелось и правда поскорее двинуться дальше.

Вероятность, что они напорются на еще один патруль, почти нулевая, но граница все равно неспокойна. Хотя, откровенно говоря, не безопасность этих двоих подталкивала женщину к этому решению. На заставу можно теперь торопиться только чтобы принести нерадостные вести, и поторопиться в общем-то стоит... Не хватало, чтобы Кадрак еще и ее хватился. Нет, она должна доехать до границы и своими глазами увидеть, куда свернет этот эльф. Женщина мягко развернулась и подошла к троллихе, заглянув ей в лицо.

— Балука, - ответила друид, чувствуя, как по шкуре пробегает дрожь. Им по-прежнему было ближе до заставы, чем до их цели, и троллиха надеялась, что сержант что-нибудь придумает, как-то убедит эльфа повернуть обратно. Тем более что у них было всего два волка, из которых один участвовал в схватке... Девушка обернулась на своего зверя. Одолев эльфийку, волчица сидела на одном месте на протяжении всего разговора, высунув розовый язык. Балука подошла и опустилась перед ней на одно колено.

— Как ты? - она ласково пробежалась ладонями по косматой шкуре. Охра лизнула её в нос - всё в порядке, мол. - Сержант, а с кем вы поедете?

Только этой уродливой тетки Фиэннесу в компании и не хватало. Уродливой она ему казалась не из-за шрама на животе — Фиэннес считал, что шрамы не могут уродовать воина, даже если у него сгорит пол-лица или что-нибудь подобное - а именно потому, что она была орчанкой. И ее поведение ей обаяния в глазах Фиэннеса не прибавляло. Даа, вот вопрос "А с кем вы поедете?" звучит оч-чень трезво. Волк не вынесет двоих, волчица тем более. Может, сержантша все-таки отвяжется добром?

— Ну, - Ивинг обернулась и произнесла не без ехидства. - Кажется, эльф весит меньше тебя.

"А она мелкая — даже для орчихи", - поняла вдруг Балука. Ростом сержант была едва ли с самого эльфа и поджарая. Волк у Фиэннеса, может, ещё молоденький и не вполне набрал вес, но их двоих уж как-нибудь довезёт.

— Я бы взяла вас, но Охре будет совсем тяжело. Она только из драки.

— А я вас не возьму, - спокойно сообщил Фиэннес. И с интересом приготовился выяснять, как именно эта тетка будет добиваться места на его волке. Конечно, будь она эльфийкой крови, он с удовольствием взял бы ее к себе на седло и в полной мере воспользовался ситуацией (ну или не в полной... от эльфийки бы зависело). Но зеленокожих клыкастых лысых сержантш он возить не собирался.

У троллихи аж челюсть отвисла, она переводила взгляд с невозмутимого эльфа на орчиху и обратно.

— Фиэннес, но как же... не пешком же ей идти? - она начала жалеть, что нагрубила попутчику. Может, из-за этой истории с ушами он теперь злится? Но если орчиха сама предложила сопроводить их, как можно отказываться? Не враг же он себе!

Вообще говоря, конечно, опытный воин в качестве попутчика бы не помешал. Тем более, что они нарвались на группу ночных — что уж это было, патруль, отряд, взвод, разведгруппа или как ее там правильно называть - там и тогда, где и когда совершенно не ожидали. Логично было бы предположить, что и дальше по пути им вполне могут встретиться подобные... что-то вроде сюрпризов. Но на Фиэннеса накатило, и он, что называется, закусил удила. В конце концов, есть элементарные понятия о вежливости, и хотя дамам многое прощается, есть граница даже самому джентльменскому терпению. Когда дама так откровенно хамит, столь бесцеремонно навязывает свое общество и вдобавок начинает распоряжаться его волком, даме можно и по мозгу дать. Разумеется, самым вежливым образом.

— Госпожа сержант, не удостоившая меня чести узнать свое, без сомнения, прославленное в Орде имя, может поступать как знает, - ответил Фиэннес самым учтивым тоном, но издевательства в нем не услышал бы только глухой. - Но мой волк не приспособлен для перевозки двойного груза, а мне, как тебе известно, необходимо пересечь Ясеневый лес как можно быстрее. Полагаю, что командир Кадрак подтвердит эту задачу. Поэтому я заинтересован в бережном отношении к своему верховому животному и его ходовым качествам.

Все-таки в Орде не напрасно недолюбливали эльфов крови. Никто, кроме них, не умел так вежливо хамить.

— Будем считать, я поверила, что тебя интересует исключительно скорость твоего передвижения. Так вот, с двойным весом ты потеряешь максимум полчаса. Потом отдохнет Охра, и я пересяду.

Ивинг развернулась к мужчине. Он неприкрыто язвил, но эльфийские подначки выглядели в глазах Ивинг почти жалкими. Может, на его сородичей эти витиеватости имели какое-то действо, но, если хочешь задеть орка — придумай что-то посущественней. А если более прицельно бить его манеры не позволяют - это уже не ее проблемы.

— Командирами ты девочку можешь пугать, а меня уже поздно. Какое распоряжение Кадрак вам дал, я уже поняла. И, если он будет недоволен моим поступком - я перед ним и отвечу, а тебя это волновать не должно.

— С двойным весом у меня волк за полчаса бега лапы собьет и спину сотрет... с-сержант, - Фиэннес с трудом загнал в глотку слово "идиотка". - А мне, на минутку, еще примерно трое суток на нем ехать через лес до ближайшей друидской станции.

Женщина чувствовала, что упирается жрец больше из вредности, чем по какой-то неизвестной ей серьезной причине, но подозрение все равно не отпускало Ивинг. "Что ты мне рассказываешь, я с орками на волках ездила, а один мужик, как мы оба весим". А еще, демоны с ним, с эльфом, а вот девчонке умирать из-за чужого упрямства не стоит. "Или становиться такой, как я".

— Я тебе не доверяю, эльф, - просто сказала орчиха. - Или мы едем к реке втроем, либо вы разворачиваетесь и едете на заставу. А там мы снова поболтаем с Кадраком. Все вместе.

— Не доверяете? - округлил эльф миндалевидные глаза. - С чего бы это? Вроде бы эльфы крови являются полноправными членами Орды, или нет? Насколько я помню, вождь Гаррош лично ратифицировал членство народа син'дорай в Орде. Или вы считаете меня переодетым дренеем?

— Я не сказала, что ты предатель. Я сказала, что я тебе не доверяю.

Орчиха подошла к своему кинжалу, тому самому, который бросила на путь волков как предупреждение и, очистив лезвие, загнала его за голенище сапога. "Гарроша он вспомнил".

— Мне кажется, ты не до конца понимаешь ситуацию... Фиэннес. Ты не в своем Луносвете. Ты даже не в крепости Громмаш. Чтобы называться союзником достаточно - как ты там сказал? - ратифицировать договор. Но чтобы им быть... - женщина пожала плечами. - Ты даже не солдат нашей армии. Я доверяю только своим братьям, и вряд ли кто-то смеет меня в этом обвинить.

— Вот что, госпожа сержант, - оказывается, она умеет нормально разговаривать, но было уже поздно. - Свое недоверие вы можете... положить в карман. Я именно что не солдат, а вы не являетесь ответственным за данную территорию офицером. Так что слушаться вас я не обязан. Разрешение находиться на данной территории мне ответственным офицером дано, Балука вам это подтвердила. Заявленный маршрут я соблюдаю. Боитесь вы Кадрака или нет, меня не интересует. Если вы не доверяете тому, кто только что принимал участие в бою против воинов Альянса вместе с вами и солдатом заставы Мор'шан - это тяжелый случай, который лечат целители души. Если вы пытаетесь привязаться к любому, кто проезжает мимо вас и не является вашим братом - это к тому же диагнозу. Вы меня уже и так достаточно задержали. Я еду немедленно. Едет ли со мной Балука - разбирайтесь сами. А если вы, несмотря ни на какие доводы рассудка, упорно хотите утащить меня на заставу, то вам придется меня сначала остановить. Всего хорошего!

С этими словами Фиэннес вскочил на волка и помчался прочь.

— Фиэннес, погоди! - Балука вскочила, от волнения едва чувствуя боль в ноге. - Убьёшься же!..

Она даже не подумала обернуться кошкой, чтобы задержать эльфа: при том, что ей удалось бы нагнать его одним прыжком, она побоялась навредить своему попутчику. Пускай орчиха с ним как с врагом разговаривает — не кидаться же на него сейчас, словно он преступник какой!

— Ничего со мной не будет! - заорал эльф в ответ, взлетая на волка, и только после этого сообразил, что орать-то в Ясеневом лесу вообще-то не стоит. Хотя поздно уже - наорались тут. - Бери Охру и езжай за мной!

Ивинг едва оглянулась на слова девушки и тут же — обратно, рванувшись вперед прежде, чем эльф договорил. В висках застучал чужой пульс, подсказывая, что нужно делать. Орчиха схватила мужчину за запястье, болевым приемом заставляя его разжать пальцы, сомкнувшиеся на поводьях. Закинула себя на спину зверя, за седлом, на несколько секунд, пока волк не успел отреагировать на копошение у себя на загривке. И, заломив освободившуюся руку, вместе со жрецом свалилась в траву, на ходу перехватывая вторую его ладонь в захват. Выпрямилась, прижав Фиэннеса собой к земле, усевшись у него на пояснице. Не очень тактично, быть может, зато эффективно - женщина крепко держала его ладони, и эльфу придется побороться, чтобы их высвободить. Ростом Ивинг была с него и, быть может, не такая крепкая, как иные их воительницы, но женщина и не пыталась выиграть на преимуществе в силе.

"Не успел", — пронеслось в голове у эльфа. Или, возможно, нечто более крепкое, но с тем же значением.

Вообще-то он с самого начала понимал, что подобный вариант возможен. Но надеялся, что присущая эльфам скорость движений и хорошая реакция дадут ему возможность вырваться и уехать. Вот только эта орчанка, похоже, в бою именно на скорость в первую очередь и полагалась... А это значит, что она, скорее всего, не слишком сильна. Совмещать большую силу и высокую скорость движений можно, но для этого нужны врожденные способности и специальная тренировка. Большинство воинов жертвовало одним ради другого. Правда, сам-то Фиэннес, практически не имея военной физической подготовки, особой силой не отличался. Эльфы крови вообще значительно уступают по силе и мышечной массе большинству рас, в отличие от своих ближайших родственников — ночных эльфов, которые весьма могучи. Тем не менее, он был мужчиной, а орчанка - женщиной. Надо попробовать вырвать руки и вывернуться из-под нее. И сразу же как следует врезать ребром ладони по переносице, чтобы неповадно было. Конечно, так с дамой не обращаются, но если дама на шею... тьфу, на поясницу садится, то можно и перепрыгнуть через заложенные в детстве принципы. Он и попробовал. На секунду расслабился, сделав вид, что поддался боли - кстати, эта секунда действительно дала ему возможность отдышаться после болевых приемов - а потом рванулся изо всех сил.

Он должен был бы попробовать вырваться и попробовал: женщина качнулась, едва не свалившись, но ладоней не разжала, понимая, что если отпустит — все может перерасти в еще одну стычку. Не насмерть, конечно - хотя кто его знает - но приятного мало. А, главное, пока они тут возятся, на них может выйти еще один патруль ночных. Конечно, надо быть на редкость невезучим, чтобы влететь в два подряд вражеских отряда на отвоеванной территории, но орчиха предпочитала быть готовой к худшему. Понимая, что второй рывок она может все-таки не выдержать, Ивинг крепче стиснула пальцы и, выпрямив ноги, двинула мужчину коленом под ребра. Не настолько сильно, чтобы можно было что-нибудь сломать, но от души, так, чтобы хотя бы ближайшую минуту единственным, что занимало жреца, были бы попытки вздохнуть.

— Не дергайся, - зарычала она, ощерив клыки. Сама перевела дыхание и добавила. - Мужики обычно не возражают, когда я на них забираюсь.

Вырваться не получилось. Схлопотав удар под дых, Фиэннес вынужден был признать, что победа осталась за орчанкой. Пытаясь перевести дух и разглядеть что-то за радужными кругами, застлавшими зрение, он собирался хотя бы выплеснуть свою ярость в предпоследнем оружии побежденного — ругани - но вместо этого неожиданно расхохотался. Злобно.

Послушайте, это было просто неприлично. При Балуке... она же почти ребенок... Она солдат, напомнил себе Фиэннес, а в казармах и не того наслушаешься. Вероятно, человек в подобной ситуации воспользовался бы любезным предложением орчанки, или хотя бы попытался, потому что выместить злобу и досаду поражения и одновременно вернуть себе контроль над ситуацией для человеческого мужчины было бы нормой. Но эльфы в этом плане устроены по-другому, и ничего тут не поделаешь. Фиэннес, конечно, слышал о таком понятии, как сексуальное насилие, но у него в голове одно с другим не склеивалось. Даже для участившихся в последние годы в Кель'Таласе случайных связей — эльфы крови понимали, что в любой день могут если не умереть, то превратиться в Презренных, и спешили жить - все-таки требовалась какая-то симпатия друг к другу. Но хотя бы представить себе, что он может заинтересоваться уродливым существом другой расы, которое довело его до белого каления... это было так дико, что даже распростертый на земле, задыхающийся от боли эльф не мог сдержать смеха.

Ивинг вскинула голову, ища взглядом троллиху. Последний крик эльфа заставил ее усомниться, на чьей девчонка стороне, и получить от нее удар сзади женщине совсем не хотелось.

— Вы что?! - всплеснула руками Балука. - Он ничего дурного не сделал!

Она сжала кулаки, вперив глаза в женщину. Несколько минут назад та была их союзником, а теперь троллиха не знала, стоит ли ей вмешаться. Если даже сам Кадрак не возражал, чтобы эльф ехал через лес, то какого беса эта сержантша тут устроила? Что за... произвол? Девушка мотнула головой: в армии болтали о всяких зверствах, которые солдаты Песни Войны учиняли над эльфами. Балуке трудно было судить, но, кажется, даже по меркам орков то, что иногда вытворяли с Часовыми, было... слишком. Однако, пообщавшись с дружелюбными ребятами с лесопилки, девушка уже не могла поверить, что там служат такие мясники. Может быть, один или два или полдюжины — мало ли на свете мерзавцев - но встретить одного из таких самоуправцев в живую она совсем не ожидала. Тем более, таких, которые из пустого подозрения могут наброситься на союзника.

Ивинг мотнула косой и отвернулась. Перед сопливым новобранцем она еще не оправдывалась. Орчиха понимала, что, возможно, перегибает палку, но вставать и извиняться не собиралась. Эльф думал, она шутки с ним шутит — время продемонстрировать ему, насколько серьезно она настроена. А если он считает, что орчиха из самодурства к ним навязывается - так и быть, она поиграет в злого солдата.

— Не сломается, - отрывисто бросила Ивинг девчонке через плечо.

— Иллиданов клинок тебе в глотку, с-сержант, - Фиэннес явно имел в виду другое слово на букву "с", более короткое, но даже в этой ситуации не сумел его произнести. - С такими союзниками, как ты, Орде врагов не надо.

Женщина снова зарычала: союзниками?! Орде?! Они, орки, и есть Орда, а от всех этих союзников иногда проблем больше, чем... Ивинг вдруг поняла, что эльф смеется. Ей тоже стало весело — пусть и по-своему мрачно. Женщина откинулась назад, демонстративно усаживаясь удобней, но при этом не спуская глаз с ладоней эльфа и не расслабляя мышц.

— Некоторым союзникам, - едко фыркнула она, - никаких врагов не надо, чтобы себя угробить.

В ответ на это Фиэннес посоветовал орчанке превратиться в мясной продукт питания и совершить вращательно-поступательное движение по Аллее Силы в Оргриммаре. Правда, из-за того, что эльф еще не до конца просмеялся, прозвучало это, по его мнению, как-то излишне добродушно.

Смех у эльфа был по-своему заразительный, хотя и нездоровый. Даже орчиху, кажется, проняло. Балука не выдержала и ухмыльнулась. Может быть, всё не так плохо, как кажется.

— Вы его простите, - осторожно вмешалась она. - Он издалека приехал, не знает, как всё тут у нас. Вам не надо так его... держать, - она вспомнила слова орчихи, когда та притиснула эльфа к лесной подстилке, и слегка зарделась. К казарменным шуточкам про мужскую удаль она привыкла, а от этой серьёзной на вид женщины не ожидала.

Орчиха бросила быстрый взгляд на девушку, но надолго выпускать из поля зрения руки мужчины еще не решилась. Эльф своим смехом вроде сгладил острые углы, смазал напряжение, но расслабляться раньше времени Ивинг не спешила. Расслабиться — это она всегда успеет. Она шевельнула рукой, сбрасывая с пальцев мешающуюся льняную прядь Фиэннеса. "Как ему эти лохмы в пути не мешают?" У нее самой, коса, конечно, подлиннее его будет, но она именно что коса. Чтоб по всем деревьям клоки волос не оставлять.

— Когда перестанет ругаться и пообещает смирно себя вести, - сказала Ивинг, - отпущу, так и быть.

Разговор двух дам прозвучал в ушах Фиэннеса чуть ли не абсурднее, чем недавнее скользкое заявление орчанки. Он напомнил ему... ну да, занятия в подготовительной группе храмового хора. Девочка просит простить нашалившего приятеля, а строгая регентша отвечает, что пусть безобразник пообещает не перевирать слова священного гимна и не пускать петухов. В-великолепно. Сначала ему нахамили, потом попытались навязаться в седло, потом сообщили, что не доверяют, потом пару раз чуть не сломали пальцы, потом дали под дых... а теперь ожидают, что он будет хорошим мальчиком! Эльф расхохотался снова — еще громче. Вообще-то этот повторный смех ему самому не понравился. Бывает такая форма нервного срыва, когда хохочешь и хохочешь до изнеможения и не можешь остановиться. Но что делать. Не на орочьем устном же отвечать на орчанкино заявление - а других подходящих слов Фиэннес просто не знал.

Ивинг наклонила голову и медленно заговорила:

— Весело тебе? По-твоему, мы тут в игры играем? Десять моих товарищей сегодня погибло, один у меня на руках умирал.

Она едва удержалась, чтобы сильнее не скрутить запястья жреца.

— Если бы кто-то спас мне жизнь, а потом решил сопроводить на неспокойной земле - я бы сказала спасибо, а не воротила нос. Так что, пока ты тут отдыхаешь, можешь рассказать, отчего мое предложение вызвало такую бурю негодования.

— П-по моему, именно этим в-вы и занимаетесь, - выдохнул Фиэннес, не прекращая смеяться. - П-подготовительная группа детского хора... тьфу.

Так, это у нее теперь предложением называется. Ну и манеры же у этих орков. Солнце Кель'Таласа, что же ей ответить-то? Ответов сразу с десяток на язык лезет, но все какие-то скомканные. Потому что его трясет от злости и попыток подавить смех, а отвечать надо на орочьем языке, и хуже того — в рамках орочьих понятий. А в этих рамках, возможно, она действительно выглядит благоразумной и великодушной. А, ладно.

— П-потому что есть разница между предложением и хамским навязыванием. Правда, тебе ее в детстве мама объяснить забыла.

— Моя мать объясняла мне вещи более важные, чем то, как отвешивать поклоны людям и длинноухим. - орчиха прищурилась. - Я тебе уже сказала, эльф: ты не в своем Луносвете. И с чего ты взял, что твои манеры лучше: может, ты сам уже пару раз меня смертельно оскорбил?

— Что, твоя жизнь стоит дешевле твоего самомнения?

"Тихондрий знает что," — пронеслось у него в голове. - "При чем тут мое самомнение?"

Самомнение-то, конечно, было очень даже при чем. Впрочем, Фиэннес имел основание думать, что для среднего орка, тролля и вообще большинства других рас приоритеты выглядели так же. Наоборот было разве что для гоблинов. Но Фиэннес был эльфом крови, то есть принадлежал к расе, для которой самомнение оказалось единственной психологической защитой от отчаяния — и в результате выросло до небес. А жизнь... Фиэннес хорошо понимал, что жизнь одного син'дорай в Азероте не стоит ничего. Не дороже опавшего осеннего листа.

Женщина моргнула и подумала, что эльф, кажется, не понял ее вопроса. Или понял как-то по своему.

— То есть ты лучше сдохнешь, чем поедешь на одном волке с тем, кто не изволил к тебе достаточно вежливо - по твоим меркам - обратиться? - скривилась она. - Этак вы все вымрете скоро.

Было глупо болтать о таких вещах, сидя верхом на жреце, но неудобство Ивинг доставляла разве что необходимость держать руки мужчины. Бессмысленный разговор — что она ему втолковать-то хочет? Нравится своей шкурой рисковать, пусть хоть к самым заставам ночных выезжает и ручкой махает. Только вот девчонка... Орчиха бросила на Балуку еще один быстрый взгляд.

— Я предпочитаю умереть, чем ехать в компании того, кто навязывается мне в спутники без моего согласия на основании того, что его левая задняя нога, видите ли, мне не доверяет, пытается распоряжаться моим волком и на закуску садится на меня верхом, - процедил Фиэннес сквозь зубы. - По сравнению с твоей невежливостью это все, конечно, милые пустячки. Вот только кто меня убивать-то будет?

— Никто, - устало отозвалась орчиха, глядя на светлую макушку. Ей вспомнилось, как эльф сказал про детский хор - что ж, претензии как раз на этом уровне. - Эти эльфы, что тут валяются, они с вами просто поболтать по душам хотели. Патруль наш как-то сам по себе сгинул, наверное. А, еще стрела девчонке досталось. Но это, наверное, случайно с тетивы сорвалась.

— Балука утверждала, что по эту сторону реки Фалфаррен ночных днем не водится, - сказал он. - И я думаю, она права: следующая компания, покоцанная до такой степени, чтобы окончательно потерять инстинкт самосохранения, здесь вряд ли найдется хотя бы до завтра. А вот по ту сторону реки может быть что угодно, только тебя это уже никак не касается. Но это все теория. Перейдем к практике, как говорит Паталеон Вычислитель. Ты долго на мне сидеть собираешься?

"Расскажешь кому — не поверят!" - только и думала троллиха, слушая перепалку эльфа с оседлавшей его орчихой. Кажется, настоящих подозрений у сержанта не осталось - только раздражение. А эльф-то хорош - ещё огрызаться из такого положения. Балука спрятала улыбку в кулак и проковыляла совсем близко к странной парочке.

— Фиэннес, я думаю, тебе надо перестать браниться, - девушка наклонилась к эльфу. - Пообещай сержанту, что не убежишь, а я за тебя поручусь. Хорошо?

Ей было неловко разговаривать со своим попутчиком, как с нашкодившим младшим братцем, но его попытка сбежать действительно была изрядным ребячеством. Может, он и много повидал — куда больше Балуки, во всяком случае - но то ли ума не набрался, то ли настолько не привык к новым союзникам, что считал их за врагов. "Это надо исправлять", - подумала девушка. - "А то этак Орда далеко не уедет".

— Спасибо, Балука, но не надо за меня ручаться, - устало ответил Фиэннес, полузакрывая глаза. Ярость уходила, оставляя вместо себя наваливающуся усталость. - Я только хотел бы узнать о дальнейших планах госпожи сержанта по использованию меня в качестве мебели. Не сомневаюсь, что ей на мне сидеть тепло и мягко.

— Мне бывало гораздо удобней, - почти рассеянно отозвалась орчиха.

Женщина задумчиво куснула губу и пружинистым движением поднялась на ноги, разжав ладони. Переступила через жреца, равнодушно меряя его взглядом. С этими его тирадами, которые на вкус Ивинг выглядели довольно глупо из уст того, кого ткнули лицом в траву, она и сама начала чувствовать себя по-идиотски. Не сказать, что она расслабилась, решив, что все между ними улажено, но, во всяком случае, эльф должен был понять, как она настроена.

А Фиэннесу было плевать, кто как настроен. Он со вздохом повернулся на спину, потягиваясь и слегка выгнувшись в пояснице, и закрыл глаза.

Троллиха пожала плечами: кажется, к согласию они так и не пришли. Ей бы сейчас переговорить с орчихой наедине, посоветоваться со старшей, объяснить, что эльфа спокойно можно отпустить за реку.

— Вставай, - Балука протянула Фиэннесу руку.

Фиэннес тоже понимал, что дамам бы надо поговорить о своем, о девичьем, так, чтобы это не попало в длинные эльфийские уши. Он взял руку Балуки и потянул ее к себе.

— Идите пошепчитесь, - шепнул он ей, приподнявшись (поскольку наклонить троллину к себе у него все равно сил бы не хватило). - А я тут полежу.

И повалился обратно в траву. Девушка усмехнулась: а бока-то ему, похоже, помяли — вот и валяется. Она обрадовалась понятливости эльфа, который наконец-то увидел в ней свою защитницу. Правда, Балука не думала, что будет вступаться за него перед своими же. Она подошла к орчихе и почтительно кивнула.

— Сержант... - нерешительно обратилась друид. - Можно с вами... переговорить? - она стрельнула глазами в сторону эльфа.

Ивинг подняла голову, удивленно изогнув бровь, прежде, чем поняла, чего хочет девушка. Посмотрела на эльфа: от ее взгляда не укрылось, что мужчина что-то шепнул или хотел шепнуть Балуке, но подозревать заговор было смешно.

Девушка наклонилась к орчихе, поглядывая на эльфа через плечо.

— Вы поймите - он совсем-совсем не подозрительный. Он правда ничего не понимает. Легионер не хотел его пускать через лес, но он такой... - Балука перешла на шёпот, - ...упрямый. И он, кажется, много путешествовал один. Вы видели, он умеет за себя постоять. Отпустите его... нас - до реки. Я мигом обернусь, ещё и легионеру доложу, что вы нас спасли... но задание же важнее, правда?

Ивинг качнулась с пятки на носок, сложив руки на груди. Какой убедительный аргумент — "упрямый".

На такой молодняк она насмотрелась в последние годы — рвутся вперед, чтоб заметили и признали, чтобы медалек побольше, да ранг повыше. И это неплохо, наверное - может, она и сама была такой, случись ей взрослеть в нынешней Орде. А не во времена, когда думали не о победах, а о том ,чтобы выжить и не стать зверями.

— Мне тут самоутверждаться не надо. А ты, если выслужиться хочешь - так я сама могу легионеру что-нибудь рассказать. Мне не жалко.

Троллиха смущённо пожевала губу: вовсе она не хотела, чтобы старшая о ней думала, что ей важна только похвала командира. Как будто то, что они одолели почти втрое больший отряд эльфов, само по себе не подвиг. Нет, тут другое: если что Балука и понимала, так это то, что орчиха и Фиэннес не поладят, и уж точно никто из них не уступит первым. Теперь она — подумать только, новобранка! - должна выступить посредником. "Что ж, если мастер Зен'Табра не побоялась говорить с главным эльфом, то уж мне двоих ордынцев должно быть нетрудно рассудить", - подумала девушка и, прежде чем почти безумная решимость не отпустила её, сказала:

— Я не думаю, что меня похвалят за эскорт мирного путника в никуда больше, чем за это, - она похлопала себя по сумке, где покоились трофейные уши. - Но кто-то из нас должен оказаться на заставе как можно скорее, чтобы сообщить про целый взвод эльфов на нашей территории. А кто-то должен позаботиться о том, чтобы Фиэннес как можно скорее достиг наших постов на линии фронта и рассказал, что им следует перестать считать ворон, - троллиха договорила и еле сдержалась, чтобы не зажмуриться от страха перед ответом сержанта.

Ивинг едва сдержала улыбку. Девчонка говорила верные вещи, говорила рассудительно и логично. Жаль, что на деле все не выходит так просто. Но одергивать ее орчиха не собиралась. Может, троллиха сама увидит хоть краем глаза то, что творится за рекой, тогда в следующий раз подумает, прежде чем требовать от ребят делать больше, чем они сейчас делают. С другой стороны, отряд ведь действительно проморгали. Не двух эльфов, не трех. Они шпионы, конечно, умеют скрываться — ну так чтобы рыцарей в латах заметить, много ума не требуется.

— Если он так же за рекой болтать будет - точно никуда не уедет. Это я добрая, а там парням слишком часто настроение портят.

Женщина, прищурившись, поглядела в сторону озера.

— Но в одном ты права. Кадрак, уже, наверное, по мне соскучился.

— Да, я думаю, наши очень беспокоятся уже, - кивнула Балука и обернулась к Фиэннесу. - Эй, кажется, у сержанта есть более важные дела, чем нас охранять. Подымайся!

"Уфф, молодец Балука," — подумал Фиэннес. - "Неужели уболтала-таки орчанку от нас отвязаться? А уши... ну что уши, если подумать, мертвым они все равно ни к чему. Не знаю, что на этот счет думает Элуна, но в нашей философской доктрине насчет ушей мертвецов решительно ничего не сказано. Гадость, конечно, по определению, но это же тролль, надо скидку сделать. Пусть танцует вокруг ушей с бубном, или что они там с ними делают, в свое удовольствие".

Эльф одним текучим движением поднялся на ноги. Троллиха с довольным видом поглядела на эльфа — то-то же, хватит разлёживаться - и подозвала к себе волчицу. Охра уже немного отдышалась и охотно подставила загривок под руку девушки, чтобы та смогла ухватиться и вскочить в седло. Балука всё же не стала нагружать зверя трофеями - потом сюда, наверное, кого-нибудь пришлют навести порядок. Она выехала на тропу и выжидающе обернулась на Фиэннеса. Теперь шальная мысль доехать с ним до Осквернённого Леса казалась ей не только дерзкой, но и глупой. Этот эльф вряд ли нашёл бы общий язык с такой попутчицей. "Остаётся только помолиться, чтобы мы не влезли в неприятности до моста", - мрачно усмехнулась про себя друид.

Фиэннес снова подозвал к себе волка — тем же странным, певучим звуком, не складывавшимся в имя. Зверь, который при начале потасовки исчез в кустах - ну вот как можно было вывести волчью породу, настолько начисто лишенную боевого духа, и главное, зачем - с довольным видом вернулся к хозяину.

Эльф обернулся к погибшим. Они были врагами... они были потомками тех, кто изгнал его предков... но они были эльфами. Фиэннес не знал, что будет с их телами здесь, в захваченном орками лесу, и не хотел этого выяснять. Но он был эльфом — и священником.

Конечно, подходящего гимна он не знал, да и талассийский язык изрядно отличался от дарнасского, хотя носители одного из языков с некоторым трудом понимали другой. Наверно, полагалось попросить Элуну принять их души... но священники Высших эльфов отказались от служения Элуне вместе с переходом к дневному образу жизни. И вообще день стоял.

Фиэннес протянул одну руку абстрактно в сторону погибших, другую к небу, и негромко запел. У него был странный голос. Человек, наверно, назвал бы его легким баритоном, потому что, обладая баритональным тембром и тесситурой, голос эльфа был начисто лишен присущей баритонам силы, глубины и звучности. Зато он обладал огромной подвижностью и сочетал в себе мягкость и звонкость. А еще у него был какой-то неимоверный диапазон на верхах — от баритональных нот Фиэннес легко взлетал почти до контратенора.

Спев этим голосом на неизвестном женщинам языке несколько строчек, эльф взлетел на волка и обернулся к Балуке:

"Выделывается", — фыркнула было друид, но посерьёзнела, когда эльф, похоже, исполнил над убитыми какой-то свой похоронный обряд. Она невольно покосилась на орчиху, ожидая... чего? Осуждения? Женщина не возражала, когда троллиха взяла ей причитающееся, но тут... Это было несколько большее, чем дань уважения к достойному противнику. Девушка тряхнула головой - не её это дело. Она даже не жрица - а то одними ушами не ограничилась бы и позаботилась о том, чтобы части павших эльфов впредь защищали её на их земле.

— Да, надо успеть до темноты, - кивнула Балука, пустив волчицу лёгкой трусцой. - Мне ещё возвращаться, помнишь?

Она улыбнулась орчихе и быстро отдала ей честь.

— И вам доброго пути! И скажите, кого мне благодарить за нашу удачу, сержант?

Ивинг эльфийского ритуала будто и не заметила — простояла спиной, всматриваясь в заросли и прикидывая, какими тропками лучше сейчас пройти. Повернулась только, услышав вопрос троллихи. Женщина чуть не ляпнула "почем мне знать ваших духов?", потом сообразила и опустила голову, пряча улыбку. Тоже мне, нашла удачу... Орчиха повела плечами, выпрямляясь и приложила кулак к груди, отвечая на жест девушки.

Само с языка сорвалось — девчонка наверняка знать не знает, а эльф если и слышал, то совсем не то. Но этот ответ был как-то честнее, чем просто назвать свое имя. Женщина тронула сумку на поясе и все-таки договорила:

"Да сберегут тебя лесные духи, Ивинг", — подумала Балука, медленно кивнув женщине на прощание. В орочьих кланах она не разбиралась, но от тона сержанта шерсть у девушки на спине встала дыбом. И это "убийц"... Друид повела плечом, стряхивая мурашки. Удивительно, как орки гордились своими кланами, своим наследием, даже смешавшись между собой в Орду. "У них ведь, как и у нас, долго не было дома - надо хоть за что-то держаться, как этот эльф держится за память о своей родине", - слабо улыбнулась девушка. Её нутро вдруг пронзило осознанием, будто на этой тропе произошло что-то очень хорошее: несмотря на все взаимные упрёки, трое незнакомых друг другу ордынцев победили врага и разошлись с миром.

Фиэннес секунду находился в затруднении. С одной стороны, ничего добрее, чем "Иллиданов клинок тебе в глотку", он орчанке на прощание сказать не хотел. С другой — женщина помогла им разобраться с ночными, и хотя бы это требовало благодарности. А все остальное... если подумать - ерунда по сравнению с тем, как его не раз бросали, тяжелораненного, по окончании диверсионной миссии, когда целитель был группе больше не нужен. Так что хотя бы Shorel'aran следовало сказать, и желательно не сквозь зубы.

— Удачи на дороге, госпожа сержант, - сказал эльф, переведя это самое Shorel'aran на орочий, по своему пониманию, наиболее адекватно, и сопровождая прощание легким кивком. Затем тронул волка следом за Балукой.

Женщина, не оборачиваясь, махнула рукой уже на ходу. Она не любила лишней болтовни. Итак ясно, что ничего кроме доброго пути пожелать они друг другу не могут, к чему слова тратить. Пусть девчонка вернется назад целой. Может статься, еще и догонит ее, на волке-то. Хотя, наверное, Кадрак ее отправил на вторую заставу — от моста до Расщепленного Дерева ближе, да и орочьих патрулей там больше, быстрее своих встретит. Ивинг скользнула в ближайшие заросли. Тело ощутимо - хотя еще не сильно - отяжелело. Ну, ничего, до заставы она доберется, а там, наконец, поест как следует и выспится в сухой теплой постели. Жаль, что сначала придется рассказывать дурные вести.

Друид только моргнула, когда орчиха растворилась в лесной тени не хуже дикого зверя. Её навыки действительно впечатляли, и девушка не уставала удивляться, что им с эльфом повезло наткнуться на такую помощь. Может, Фиэннесу она и не понравилась, но, когда он немного остынет, то точно поблагодарит судьбу или богов, каким они там молятся.

Балука пустила волчицу пока ещё шагом, как обычно пропуская попутчика на его трусоватом звере вперёд. Она задумчиво смерила эльфа взглядом и задала вопрос, который не давал ей покоя после окончания схватки с часовыми.

Буря в стакане воды миновала, и Фиэннес вдруг почувствовал, что ему адски хочется пить. Не останавливая волка, он отцепил от пояса фляжку с ягодным соком и сделал несколько глотков. Напряжение отпускало. А расслабляться не стоило бы — кто его знает, что там выскочит из-за деревьев. Если нынче ночные среди дня по контролируемой орками территории ходят.

Он пытался осознать происшедшее. Со слов орчанки Фиэннес знал, что эта группа ночных буквально за несколько часов до того вырезала орочий патруль. Несомненно, воины Орды взяли немалую цену за свои жизни. Во время сражения с ночными эльф заметил, что среди них не было ни одного целителя, ни одного мага — только лучники и воины ближнего боя. Конечно, Фиэннес не знал ничего о порядках в калдорайских военных и диверсионных формированиях, но из общих соображений группе, идущей на захваченную противником территорию, следовало бы придать таковых... о чем я думаю, напомнил себе Фиэннес, это ж калдорай. Какие у них маги? Откуда? Все их маги либо на морском дне в чешуе плавают, либо зовутся ныне эльфами крови. Придурочный архидруид позаботился. Это же надо было - настолько тщательно и последовательно лишить собственный народ мощнейшей военной и исследовательской силы... насколько же надо было ее бояться? Фиэннес ухмыльнулся уголком рта. Боялся ее Малфурион ровно настолько, чтобы засунуть на веки вечные в подземелье самого могущественного из магов калдорай - собственного брата. Так что в калдорайских военных отрядах магов ожидать не приходилось. Но целители-то у них есть, и немало - жрицы Элуны, друиды... Тем не менее во встреченной ими группе не было ни одного. Так что с хорошей долей вероятности можно было предположить, что орочий патруль в первую очередь покончил именно с целителями.

Но разумный командир, лишившись целителей, прежде всего принимает меры, чтобы заполучить других. А не лезет в драку. Логичным для этой группы было бы, пока не настал день, осторожно отступить к Астранаару или где там у них база, доложить об успехе операции, предоставить список потерь, отдохнуть и получить подкрепление. А не бегать, как заведенным, по орочьей территории в поисках тех, кого они еще могут вырезать. Отсюда вывод — калдорайский командир был не очень разумным и просто-напросто бросился срывать свою неадекватность на первых попавшихся ордынцах, показавшихся ему легкой добычей. Что с ним произошло? Может быть, среди погибших был кто-то, кто был ему очень дорог - брат, сестра, жена, сын? И захлестнувшее его отчаяние заставило его атаковать двоих путешественников в тщетной попытке найти облегчение?

Вопрос Балуки оторвал Фиэннеса от этих размышлений, и он не слишком хорошо понял, что она имеет в виду.

— Я син'дорай. Эльф крови. Разве у тебя есть в этом сомнения?

— Да нет, нет, конечно... - прыснула Балука. - Ты говорил, что не волшебник, но кое-что понимаешь в колдовстве. Ты здорово справился с теми двумя ночными, - девушка пожевала губу, откидываясь назад в седле - упруго, не расслабленно.

— Я похожее видела, и ты даже немного похож на знахаря. У вас, с... син'дорай, бывают знахари?

Знахари? — пойди пойми эльф троллину, когда разговор идет на орочьем. Насколько Фиэннес знал, "знахарь" - это разновидность целителя, что-то вроде лекаря-самоучки, не получившего никакого образования. Но в контексте расправы с двумя ночными Балука явно имела в виду что-то другое. Эльф поймал себя на том, что похвала Балуки ему почему-то приятна. Хотя, прямо скажем, в убийстве эльфов эльфу мало чести. Но если работа вызвала одобрение у специалиста, значит, она выполнена хорошо. А Фиэннес считал себя не очень умелым бойцом, так что похвала профессионального солдата его прямо-таки согрела.

Впрочем, какая разница, что именно имеет в виду Балука. Важно то, что она явно спрашивает эльфа о его профессии. Слово "целитель", может, и отражает его основную деятельность, но способность квалифицированно расправиться с двумя воинами никак не объясняет.

— Спасибо на добром слове. Я не очень знаю, кого ты подразумеваешь под "знахарями", поэтому не могу сказать, есть ли они у нас, - ответил ей эльф. - А я - священник.

— Священник? - девушка склонила голову набок, наморщив лоб и про себя перебирая орочьи слова. Она подумала, что у орков было не так уж много слов для наименования заклинателей: всех, кто говорит с духами, они зачастую зовут шаманами, делая исключения разве что для умеющих быть зверем, как она; а в того, кто связался с тёмной силой, презрительно выплюнут "чернокнижник". Короткое слово "маг", например, звучало только в солдатской болтовне о тех же эльфах или живых мертвецах - с недоверием и насмешкой, подчёркивая, каким изнеженным и чуждым считалось здесь, на Калимдоре, их ремесло. Слова "священник" или "монах" также пришли откуда-то издалека.

Балука тряхнула головой, совсем запутавшись. Проще донести до эльфа самой, что она хочет сказать:

— Кто-то помог тебе защитить меня, а потом разогнать врагов, - она обвела вокруг себя рукой, хотя трупы часовых остались у них за спиной. - Я видела, как наши жрецы просят об исцелении или благословении – тот же золотой свет. И как за Вол'джином идут чёрные тени, чтобы заставить наг укусить себя за хвост от страха. Ты можешь говорить с духами, эльф? Какому богу ты служишь?

Демон побери эту лингвистику. В смысле, различные наборы понятий. Балука спрашивала о том, что Фиэннес учился доносить до окружающих с отрочества, с тех пор, как сделал выбор и принял первое посвящение. Но его учили говорить о Свете по-талассийски. Орочий он знал достаточно хорошо, чтобы квалифицированно говорить на философские темы... по крайней мере, с тем, для кого орочий был родным. Но для троллины орочий язык родным не был, она знала его достаточно, чтобы говорить на бытовые или военные темы, но вряд ли она прочитала на этом языке хотя бы одну книгу. Отражение мира в ее голове по-прежнему существовало на тролльем, которого Фиэннес не знал вообще. И как прикажете объяснять?

Да не надо особо объяснять. В конце концов, он тут не с просветительской миссией, так что необязательно садиться на наезженного конька. Попробуем обойтись тем минимумом, который дает возможность передать пересечение известных понятий. По крайней мере, что такое "жрец", Балука знает. Правда, в ее понимании жрецы — это несколько другое, но, по крайней мере, есть на что опереться.

— Я не умею говорить с духами, если им самим не придет в голову поговорить со мной, - ответил эльф. - И то, чему я служу, не является богом... по крайней мере в том смысле, который обычно вкладывается в это слово. Но ты права, я действительно служитель высшей силы, которая помогает мне и дарует мне свою магию. Я - жрец Света.

А вот как объяснить, каким образом такое повседневное явление, как свет, вдруг оказалось высшей силой, троллине, которая привыкла видеть в качестве высших сил некие конкретные таинственные существа?

Эльф предпочел бы вести эту беседу, раз уж она началась, где-нибудь на привале. Но они еще слишком близко были к прогалине, заваленной трупами ночных эльфов... и слишком далеко от моста.

— Спасибо, буду знать, - вежливо ответила девушка и отвела взгляд. Эльф, как обычно, был многословен, но само разъяснение от неё ускользнуло. То есть, он жрец чего-то, что не является божеством? Как это вообще возможно? Даже у ночных эльфов были лоа, хоть они и называли их иначе, и, как говорила Зен'Табра, морщили свои носики от тролльских словечек в адрес своих любимых богов. Троллиха улыбнулась про себя. Может быть, перед другим троллем или другим друидом Балука и была готова защищать своё учение с пеной у рта, несмотря на свою скромную подготовку, но домогаться до эльфа расспросами ей расхотелось. Скорее всего, они упрутся в то, что называют одно и то же разными словами. "Да ты делаешь успехи", - язвительно проговорил внутренний голос. - "А во время обучения ты клевала носом, стоило рассказу наставницы хоть чуть-чуть отойти к теории".

— Это хорошо, что твой Свет дотянулся сюда, - сказала она негромко. - Выходит, он и убивать может?

Фиэннес улыбнулся. У этой девушки имелась потрясающая способность замечать принципиальное. Те, кто считают троллей тупыми, очень сильно ошибаются. Может, тролли и не блещут исследовательскими способностями, но их врожденная мудрость местами поразительна.

"Повезет же какому-то тролльему парню", — подумал эльф. - "Если ее не убьют, конечно".

— Нет, Свет убивать не может. Он может придавать силу оружию паладинов - но убивает все-таки железо. А мы, жрецы, клинки не используем. Мы призываем Свет, когда исцеляем. Для того, чтобы сражаться, мы обращаемся к силе, противоположной Свету - к Тьме.

Фиэннес вздохнул. Когда-то мысль о том, чтобы изучать боевую магию Тьмы, даже не приходила ему в голову. А теперь он был рад, что умеет убивать.

— Таких, как я, называют "Светотенями". Ты когда-нибудь слышала это слово?

— Теперь, когда ты сказал, я понимаю, о чём ты, - осторожно кивнула девушка. Она не забывала прислушиваться к лесным шорохам, но ни чутьё волчицы, ни её собственная интуиция не говорили о новой опасности. Можно было скоротать путь за беседой, пока тропа остаётся узкой и извилистой, а бег волков - не слишком быстрым. На полном скаку уже не потреплешься.

— Кажется, я понимаю, почему ты не понравился сержанту. Орки не доверяют ничему потустороннему, кроме стихий вокруг себя. И не любят тех, кто пользуется заёмной силой. Это им о демонах напоминает.

— Может, и так, - согласился Фиэннес. - Госпожа сержант, несомненно, поняла, кто я такой. А орки действительно жрецов не любят. До такой степени, что даже отказываются принимать жреческое исцеление. Если бы принимали, я бы, наверно, сейчас не в Оскверненный лес ехал, а в оргриммарском госпитале сидел.

— Может, в Оргриммаре и так, но здесь они не будут разбирать, кто предложил помощь, - улыбнулась девушка. - Для орков... для всей Орды, - быстро поправилась она, - очень важна эта победа. Эти земли очень скоро будут нашими, и по ним можно будет ездить спокойно - вот увидишь.

По мере того, как троллиха говорила, её голос наполнялся воодушевлением. Она вспоминала речи глашатаев Песни Войны, объявления побед над самыми страшными врагами, рассказы дяди о северных землях. Орда достаточно навоевалась, чтобы заслужить своё место на Калимдоре, и если ночные эльфы не желали уступать те крошечные клочки земли, которые сейчас обильно поливались кровью, то, может быть, им стоило преподать урок упрямства.

"А когда на этой земле не будет леса?.." — подумала было Балука, но один взгляд вокруг заставил её отбросить эту мысль. Невозможно было представить, чтобы эти исполины одолела хоть одна гоблинская машина, а в их тени чёрная почва не высохнет, не выветрится и не оскудеет. Друиды - поумнее её - позаботятся об этом однажды. Когда будут решены другие вопросы.

Помощь? Фиэннес призадумался. Конечно, сейчас ему важно было добраться до Оскверненного леса — за снадобья из тамошних эндемиков ему обещана хорошая плата, а для него это будет отличная практика в фармакологии... но главное, что эти снадобья действительно ждут. Если бы госпожа сержант еще немного не прекратила бы маяться дурью, Фиэннес объяснил бы ей, что в оргриммарском госпитале примерно каждые десять минут умирает раненый от недостатка лекарств - так ли ей хочется оказаться убийцей собственных соплеменников?

Но хотя Фиэннес очень серьезно относился к изготовлению лекарств и хватался за любой рецепт, который он мог выучить, и за любые компоненты, которые мог добыть, в первую очередь он был боевым целителем-жрецом. Поэтому в конце концов, пометавшись по разным военным лагерям и ставкам, он и пошел лекарем в диверсионные группы — чтобы лечить там сколько угодно. Там ему не нужно было никого убивать, там принимали любую его целительскую магию, которую он считал нужным применить. Правда, не всегда были за нее благодарны, но это уже второй вопрос - он искал самого процесса, а не благодарности за него. И хотя его не раз оставляли умирать рядом с поверженными чудовищами, он выживал и, придя в себя, снова и снова записывался в миссии.

Тем не менее, благодарность все-таки имела значение. И если тут действительно будут благодарны ему за помощь... если будут ценить его как боевого целителя... то, может, есть смысл, добыв травы, изготовив и сдав заказанные лекарства, записаться вольноопределяющимся на одну из здешних застав? Как знать, может, именно отсутствие боевого целителя погубило тот патруль, который вырезали нынешние калдорай? Может, он сможет найти здесь принятие и уважение?

Но лицо орчанки встало перед его глазами, и эльф усмехнулся. У син'дорай фантазия хорошо работает, можно в секунду намечтать себе отсюда до Запределья. Вот только реальность дана ему в ощущениях, и это оказываются какие-то не те ощущения.

— Я был бы рад, если бы смог путешествовать по этим лесам, не ожидая в любую минуту калдорайской стрелы, - сказал Фиэннес. - Но судя по поведению командира Кадрака и госпожи сержанта, целителям вроде меня здесь не слишком-то рады. Один не чает, как избавиться, другая даже после боя в чем-то подозревает... - Он махнул рукой. - Вот взять хоть тебя. Ты же друид, значит, тоже умеешь лечить. Но вместо этого работаешь солдатом, бойцом. Есть, наверно, этому причина?

— Ну это надо призвание иметь, - усмехнулась девушка. - Каждый хорош на своём месте. Я бы у нашей шаманки, Дины, только под ногами путалась.

Она подумала, что до сих пор не смотрела на эльфа как на целителя: да, он защитил её своим заклинанием и предложил помощь после, но он был так не похож на Дину и на других лекарей, которых ей приходилось встречать. Она и сама принимала участие в заботе о раненых на островах — там же наставники определили, что девушка одарена в другом. Не то чтобы Балука была неаккуратной или, наоборот, слишком боязливой, чтобы прикасаться к чужим ранам. Просто от неё было куда больше толку в драке. Конечно, лекари с застав, где ей пришлось служить, отлично могли постоять за себя. И убивать тоже умели - знали ведь, куда целиться ножом или заклинанием. Но лекари редко путешествуют в одиночку. Может быть, из-за того, как эльф себя держал, встречные не торопились принимать его с распростёртыми объятиями - а вовсе не из-за какой-то там особенной неприязни к целителям. Подумав об этом, Балука едва не фыркнула.

— Понятно. - Фиэннесу это было непонятно. В его представлении друиды были прежде всего целителями, а бойцами только по необходимости... как, собственно, и он сам. Но его представление о друидах основывалось на древних книгах по истории и на его собственном ощущении единения с природой, которое он испытывал, бродя по Лесам Вечной Песни - эта сила, владей он ей в большей степени, по его ощущениям была предназначена для исцеления, а не убийства. Но син'дорай только о друидах и рассуждать, как же. Балуке всяко виднее.

Он задумался о другой проблеме. После сражения и скандала дала себя знать нужда в подпитке. Правда, пока она была слабой, но Фиэннес знал, что дальше будет хуже. Надо бы найти что-нибудь магическое. Или кого-нибудь. Плохо, что среди убитых калдорай не было ни одного друида или жреца. Они бы подошли.

Собственно, возможный источник номер один ехал рядом — Балука. Но это было бы как-то некрасиво делать без спросу. А объяснять ей, что он хочет проделать и зачем, эльфу ну совсем не хотелось.

Фиэннес напомнил себе, что Ясеневый лес полон магией до краев. Пусть не той или не совсем той, если не заставлять себя голодать и подпитываться понемногу, до Оскверненного леса его хватит. А там демонов столько, что один син'дорай может хоть допьяна упиться их магией.

Но, проклятье, пока они едут здесь, где бы найти хоть одно магическое существо?

— Скажи, Балука, пока мы на знакомых тебе землях - ты не знаешь какие-нибудь здешние существа, которые содержали бы в себе ману?

— М-ману? - переспросила девушка. Не то чтобы она не знала этого слова, но вопрос эльфа сбил её с толку. Мана была внутренней магической энергией живых существ, скрытым резервом, из которого черпались силы для заклинаний - к примеру, для исцеления. На этом знания Балуки о мане в теории заканчивались. Может быть, волшебные существа или части их тел были нужны эльфу для его лекарств?

— Здесь есть светлячки, - осторожно кивнула друид. - Говорят, это души убитых ночных эльфов, но они больно шустрые, чтобы их поймать.

"А другие существа — слишком сильные, чтобы на них поохотиться", - подумала Балука и невольно потянула носом воздух, как будто надеялась почуять что-нибудь магическое. Но в этот момент над головой затрепетала листва, и девушка, сначала насторожившись, расплылась в улыбке, как только поняла, кто ползает по веткам.

— И детёныши летучих хамелеонов, - она нагнала эльфа. - Там, наверху. Их ещё волшебными дракончиками называют.

— Ой, вот эти отлично подойдут, - кивнул Фиэннес. - Ты можешь подманить одного-двух? Вроде бы вы, друиды, это умеете. Может, у нас найдется что-то вкусное для них? "Ага, галеты и сушеное мясо - вряд ли оно им понравится, но кто знает".

— Подманить? Думаешь, он совсем глупые? - глухо рассмеялась девушка. - Ничего, сейчас всё будет.

Она осадила волчицу и упруго соскочила на лиственный покров. По лицу троллихи скользнуло радужное пятно: это солнце просвечивало через узорчатую кожу хамелеона, перемахнувшего тропу с ветки на ветку. Совсем малыш, тельце ещё слишком тяжёлое для ажурных крылышек — поэтому столько шуму от него.

Троллиха перекинулась в кошку, размяла раненую лапу, убедившись, что боль её уже не беспокоит. Ствол ближайшего дерева, казалось, отвесно поднимавшийся вверх, на самом деле был покрыт буграми и наростами коры, за которые удобно цеплялись когти. Тигрица неслышно взлетела вверх по мшистым змеящимся корням и изгибу ствола и уселась на основание толстой ветки. Хамелеончики сновали меж веточек потоньше, но время от времени то один, то другой спархивал ниже, подбирая жуков с толстых сучьев. Хищников они совсем не боялись. Это были не вполне материальные существа, родом из мира снов, где лоа давали свои уроки первым друидам. Балука раньше встречала их во время медитаций. Дракончики могли свободно перемещаться между реальным и эфемерным мирами, становясь полупрозрачными и бестелесными, как только им угрожала опасность. Вот только они были совсем беззащитны перед атакой из того мира, где привыкли искать убежище.

Троллиха сосредоточилась и нацелилась на одного неуклюжего хамелеона, готовящегося спланировать с тонкой ветки прямо у неё над головой. Детёныш прыгнул, и тигрица, выпрямившись, как пружина, накрыла его широкой лапой. Дракончик пискнул, на глазах растворяясь в воздухе, но шкура друида полыхнула изумрудным, и дымчатое тельце разорвалось под напором таких же эфемерных когтей. Балука выдохнула, тяжело опустившись на вновь затвердевшие лапы, когда хамелеон тряпичной куклой шлёпнулся под ноги эльфу.

Фиэннес печально покачал головой, глядя на напрасно погибшего зверька.

— Спасибо, конечно, Балука, но ты меня не поняла, - сказал он. - Я не зря спрашивал насчет подманить. Эти существа нужны мне живыми и здоровыми. Ненадолго - всего на несколько секунд. От мертвого, к сожалению, толку нет. Он призадумался. Острые глаза эльфа дали ему возможность следить за тем, как Балука-тигрица охотилась на хамелеона, и он заметил, что драконоподобные крошки даже не пытались удрать от нее. Возможно, у него все получится.

— Дай мне минут пять, - попросил Фиэннес, соскакивая с волка и откладывая в сторону посох. Потом снял плащ, расстегнул ворот и стащил через голову длинное жреческое одеяние, снял перчатки, оставшись в рубашке из небеленого льна, штанах из плотной ткани и мягких сапогах. На руках блеснули два перстня. Если бы не они, эльф выглядел бы совсем простым парнем, кем-то вроде начинающего ремесленника.

Сложив снятую одежду на землю и мелодично приказав что-то волку, который уселся рядом с хозяйскими вещами на манер собаки-охранника, эльф легко взобрался по стволу соседнего дерева — он решил, что лезть туда, где только что действовала тигрица, для его целей не стоит.

Рядом на тонкой ветке раскачивался хамелеончик. Фиэннес на пробу протянул к нему руку. Любопытный детеныш действительно не испугался и потянулся к странному объекту полупрозрачным носиком. Эльф ласково улыбнулся и провел ладонью вокруг мордочки — хамелеончик покрутил носом вслед. Несколько секунд продолжалась эта игра, казавшаяся общением двух очаровательных существ природы.

А потом глаза эльфа вдруг прищурились и полыхнули тусклым зеленым огнем, лицо напряглось, улыбку сменил оскал, и он резко развернул к хамелеончику ладонь, с которой, казалось, сорвался какой-то бледный поток. Хамелеончик не сразу понял, что происходит, потому что боли не было — собственно говоря, он вообще ничего не почувствовал. Опомнился он только тогда, когда его тельце деформировалось и наполовину растворилось в текущем с ладони эльфа потоке. Детеныш попытался исчезнуть в мире снов, но ему уже не было туда хода - жизнь волшебного существа практически полностью состояла из маны, и Фиэннес вытягивал ее из него жестко и беспощадно.

Через полторы секунды от хамелеончика остался лишь бело-голубой мерцающий шарик перед эльфийской ладонью. А потом этот шарик втянулся в ладонь.

Лицо Фиэннеса расслабилось, оскал исчез. Он повертел головой. Хамелеончики и правда были не глупы — поняв, что в их простую жизнь вторглось чудовище, они быстро растворились то ли в мире снов, то ли просто в кронах окрестных деревьев. Ну и ладно. На ближайшее время ему хватит. А если поддаться своему телу и наглотаться маны досыта, станешь на шаг ближе к Презренным.

Эльф ссыпался с дерева, подхватил свои вещи и снова оделся, вернув себе вид, по его мнению, достойный странствующего жреца.

Троллиха наблюдала за Фиэннесом с ветки, дивясь, как легко и сноровисто эльф забрался на дерево. Пару раз, впрочем, она с замиранием сердца думала, что короткие пальцы без когтей не удержат его, и её попутчик сорвётся, но ему не потребовалось взбираться высоко и искать подходящую ветку. Каким-то образом — с помощью своего чародейства, наверное - эльф сумел подманить хамелеончика. Тигрица настороженно моргнула, наблюдая, что произошло с существом. Значит, для этого Фиэннесу и был нужен живой дракончик. Эти манипуляции напомнили ей о ритуалах вуду, сушёных головах и сердцах, с которыми не желали расставаться старые колдуны её племени, но, для каких бы целей не требовалась эльфу жизненная энергия зверька, это было всего лишь животное. Стоило только порадоваться, что Фиэннес не вздумал делать это в компании сержанта. Это избавило его от моря расспросов. Друид осторожно спустилась на тропу и приняла свой привычный облик, разглядывая трупик убитого ей хамелеона, пока эльф переодевался. В его теле, наверное, не осталось ни одной целой косточки, и только по обрывкам крыльев и пушистым усикам можно было опознать в нём волшебного дракончика. Но, наверное, опытный алхимик с заставы Расщеплённого Дерева сможет извлечь из него что-нибудь ценное.

— Прости, что перестаралась. А этот тебе не пригодится? - она подняла тушку за хвост.

— А, забудь, - махнул рукой Фиэннес. - Не-а, не пригодится. Ни одного рецепта с хамелеонами не знаю.

Какая-то бесценная девица, подумал он про Балуку. Ни ужаса, ни возмущения, ни отвращения, ни дурацких вопросов "что ты сделал и зачем???", ни выяснений, может ли он сотворить что-то подобное с ней. Интересно, это у троллей такая норма жизни — принимать реальность такой, какая она есть, и не пытаться прогнуть ее под собственные представления? Или просто Балука на военной службе научилась выполнять то, что от нее требуется, не слишком задумываясь о причинах и следствиях?

"Если бы я встретил девушку-син'дорай с похожим характером, я бы счел, что мне очень повезло," — решил эльф. В первый раз после смерти Антариссы он подумал, что еще может встретить кого-то, с кем у него может быть что-то большее, чем краткое свидание ради удовольствия.

Балука накрепко привязала тушку к седлу волчицы и вскочила на зверя. Дракончик был изрядно помят, но, можно надеяться, дорогу до заставы "переживёт". Вот только с очередной заминкой им придётся поспешить, чтобы оказаться на мосту до темноты.

— Думаю, нам стоит ускориться, - Балука похлопала своего зверя между ушами. - Если тебе что-то ещё нужно, за рекой оно найдётся.

— Ты права, - Фиэннес что-то сказал-пропел своему волку, и тот понесся вперед быстрыми мягкими прыжками.

Дорога до моста прошла в молчании. Слегка отдохнувшие волки ускорили бег, и седокам приходилось помалкивать и следить за дорогой, чтобы не получить веткой в лицо. По левую руку начинался пологий спуск к воде и вскоре, следуя ориентирам, Балука вывела эльфа к узкому деревянному мосту. Когда-то за эту переправу, наверное, было пролито немало крови, но сейчас красными палатками был усыпан уже противоположный берег Фалфаррен. Старый мост служил только для быстрого сообщения и, даже слегка подновлённый, выглядел так, словно угрожающе заскрипел бы, взойди на него хотя бы пара кодо.

— Ну вот, - девушка остановилась, почуяв запах дыма с того берега. В нём давно не было ничего угрожающего: чёрные клубы над лесом стали привычным зрелищем даже для новобранцев, вроде неё. - Пройдёшь заставу на той стороне - и прямая дорога на север. Здесь тебе вряд ли кто помешает проехать.

Фиэннес кивнул. Вот и настал момент расставания.

Сколько их было — таких вот случайных встреч и знакомств, длившихся несколько часов или дней, на дорогах, заставах, в городах... Это просто еще одна. Сейчас они разойдутся, каждый пойдет своей дорогой, и, скорее всего, больше они с Балукой никогда не встретятся. Сколько раз эльфу хотелось, чтобы жизнь была другой. Чтобы те, кто мог бы стать друзьями, не исчезали навсегда за деревьями или за иными пределами, недоступными зрению. Но - ничего не поделаешь.

— Спасибо, Балука, - мягкая улыбка осветила лицо эльфа. - Al diel shala - удачи на дороге. - И добавил фразу, ставшую в последнее время в общем-то всего лишь ритуальной, но сейчас он сказал именно то, что хотел: - Двери Кель'Таласа всегда открыты для тебя.

— А? - девушка склонила голову набок. Эльф был, как обычно, витиеват, но она поняла, что это прощание такое. - И тебе... Не знаю, правда, придётся ли мне побывать там, откуда ты, - широко ухмыльнулась друид.

На самом деле, она бы совсем не отказалась отправиться в путешествие. Может быть, когда она станет почтенным друидом и сможет посмотреть мир в своё удовольствие. Вот только закончится война... Балука снова поравнялась с Фиэннесом и хлопнула его широкой ладонью по плечу:

— Береги себя. Орки говорят "Ака'Магош" - может статься, тебе и такое благословение пригодится.

— Благословение, говоришь? - Эльф положил свою руку на ладонь Балуки. - Это и я могу. - Он произнес какую-то эльфийскую фразу и взмахнул свободной рукой. Балука почувствовала, как отступает дорожная усталость. - В течение часа будешь немного быстрее, сильнее, ловче и зорче, чем обычно. Удачи!