Сликамперский шаманизм является наследником монгольской шаманской традиции.

из ЖЖ Морваэна

Определение. Название. Общие основы шаманского призвания.

Сiмъ постомъ начинаю некоторую небольшую серию наблюдений моих за современным монгольским шаманизмом. Важно понимать, что я - не учёный настоящий, а та фигня, которая политкорректно именуется "независимый исследователь" - то есть просто хрен с бугра, который что-то где-то узнал случайно. Моя информация получена от спонтанных информантов, найденных мною в основном через знакомства и на просторах Сети; правда, они очевидно имеют (или как минимум считают, что имеют) непосредственное отношение к теме наблюдения. Тем не менее ни одним настоящим антропологом этот материал не апробирован, так что хотите достоверности и ссылок на труды - искайте их не где-то тут.

Итак, монгольский шаманизм как система. Правильное название - Бöö Мöргöл (дословный перевод - "уважение к шаманам"). Эта штука существует у монголов дольше, чем монголы себя помнят; нет и не было времени, когда у них не было бы шаманов, скорее всего, традиция благополучно унаследовала их предками-алтайцами от домонголоидных культур Степи. Впрочем, на Горном Алтае прекрасным образом бытовала собственная шаманская традиция, так что скорее всего здесь дело идёт не о заимствовании даже, а о синтезе.

Шаман называется этим самым словом "бöö", последние века наряду с ним употребляется тюркское "кам" - отсюда, кстати, наше "камлать". Суть любого шамана происходит из сочетания двух важнейших частей его пути: призвания и обучения.

Призвание шамана случается обычно в нераннем детстве, где-то в начале пубертатного периода. Срежиссировать, спровоцировать, искусственно вызвать его совершенно невозможно; воля здесь исходит не от человека. Просто ребёнку начинают сниться странные сны, являться необычные видения, причём средь бела дня; человек начинает терять контроль над собственным восприятием, слышит голоса, ощущает явную "неправильность" своего состояния - причём "неправильным", "нереальным" ему кажется именно его повседневное бытие, а "настоящим" - то, что он видит в грёзах. Достаточно нормальными при этом являются приступы дисфорического толка: своё тело кажется не своим; причём это ещё повезло, если эта дисфория касается, скажем, пола, возраста, особенностей человеческой внешности. Иногда - и довольно часто - "чужим" становится человеческое тело как таковое, будущий шаман начинает воспринимать себя как животное, как некое чудовище, как дерево, как стихийное явление - и всё остальное, что вы можете сейчас вообразить, разнообразие вариантов бесконечно.

Если оставить человека в этом состоянии, то ему скорей всего конец. Конец сей выражается в том, что рано ли, поздно ли, но наш "призванный" необратимо сходит с ума и на этом его сознательная история заканчивается. В норме, впрочем, на ребёнка обращает внимание кто-то из старших шаманов, и начинается процесс собственно обучения. Главная задача этого обучения - научить иницианта управлять своим состоянием; для этого используется немалое количество старинных и проверенных методов, но по сути они сводятся к одному: опытный шаман принимает деятельное участие в глюках подопечного, тем или иным образом по сути "входит" туда, приучая младшего подражать себе, следовать не за спонтанными побуждениями, а за ритмом, движениями, особыми действиями со своим телом и одеждой, в общем - как бы запечатлевает определённые приёмы, которые становятся для ученика привычными и позволяют призывать ту сторону тогда и там, когда надо тебе, а не ей.

На выходе, тем не менее, индивидуальные особенности первого, бесконтрольного, периода никуда не деваются - более того, именно они становятся своего рода "индивидуальным портретом" будущего шамана. Задача учителя - не пытаться навязать свою модель, а поймать и развить модель ученика. Универсальным понятием остаётся, пожалуй, только ритм; вот это есть везде и всегда, этому учат всех, ритмическое действие любого рода помогает контролю - это основное кредо шаманизма, причём не только монгольского.

Типы и особенности призвания.

Далее стоит отдельно поговорить о второстепенных особенностях шаманского призвания.

Шаманское призвание в монгольской современной традиции делится на два основных типа.

Первый из них называется эсгий хугарлаа - "войлок порвался" (имеется в виду войлочная стена юрты). Это ситуация, когда у начинающего шамана (или ещё, как говорят, больного "шаманской болезнью") просто рушится некоторая естественная преграда, отделяющая его сознание от мира "нöгöö талнь", "другой стороны". Это не "адресное" призвание; это именно ситуация, когда мои глаза начинают видеть оба мира и я могу хаотически вступать в контакт с любым обитателем другой стороны, который проходит мимо. На самом деле, ничего хорошего в этом нет; человеческое сознание и мышление для такого не приспособлено от слова "совсем", и достаточно быстро разрушается от подобного контакта. Здесь счёт идёт буквально на считанные годы или даже месяцы; такого человека надо как можно быстрее найти и взять в обучение, иначе он обречён на сумасшествие, и неизлечимое уже.

Второй тип, куда более "гуманный", называется хаалга нээгдэв - "дверь открыли". Это вариант, при котором инициатива призвания исходит не от наследственности и не от слепого случая, а от конкретного обитателя/обитателей той стороны, которому/которым нужен контрагент среди смертных (или просто стало любопытно, или таки случайно вышло, но дух отчего-то заинтересовался). При хаалга нээгдэв с нашим начинающим шаманом вступает в контакт некто извне, но делает это с самого начала контролируемо, вступает в осторожное взаимодействие и постепенно начинает вбрасывать своему человеку ту или иную информацию разного рода о своём мире. Это не значит, что человеку не может быть мучительно страшно и т.д. - та сторона есть мир чуждый людям по умолчанию, а ксенофобию никто не отменял. Но по крайней мере здесь у того, другого, есть цель сохранить партнёра в здравом уме, поэтому, если он достаточно мудр, он может в нужный момент отступить, не передавливать и пр. Более того, именно такие шаманы зачастую становятся полноценными шаманами сами, без обучения со стороны старшего или вообще вне шаманской традиции; в качестве учителя выступает собственно дух-партнёр!

Важно понимать, что это не означает, что шаманы второго типа какие-то там "особые и избранные". Личная сила шамана и его способности к взаимодействию никак не зависят напрямую от способа призвания; это параллельная шкала. Более того, оборотной стороной "рваного войлока" зачастую является куда большая свобода впоследствии в выборе методов и способов, определённая независимость - и, в случае, если обучение прошло качественно, уже куда большая неуязвимость к безумию, которое всё равно и навсегда остаётся постоянным риском и неразлучным спутником для любого шамана.

Духи, жизнь и смерть

Теперь предположим, что обучение и посвящение нашего монгола прошло успешно, и перед ним встаёт необходимость как-то определиться и сориентироваться в прекрасном и ужасном новом мире его призвания.

У монголов нет представления о классическом шаманском "духе-спутнике". Точнее, это понятие они трактуют гораздо шире, чем многие другие шаманские традиции.

Очень любопытно, что в предковом по отношению к монгольскому алтайском шаманизме это представление ещё как есть. Алтаец, становясь шаманом, в обязательном порядке получает "потустороннего зверя" - кер-тютпа, который с этого момента становится его бессменным спутником в путешествиях на ту сторону. В сущности, это существо становится своего рода "переводчиком" и "проводником" для шамана, и без него он не может осуществлять свои функции.

Монгольский шаманизм здесь в достаточной степени гибче. Нет, тебе совершенно точно не запрещено иметь сүнслэг туслах - духа-помощника - и многие прибегают к этой практике. Но это не обязательно, и более того - это может быть необходимым именно на раннем этапе. Идеальное положение дел в будущем для монгола выглядит иначе; проходя всё дальше по пути шаманского профессионализма, он в сущности становится духом сам, обретает ööр нэр - "другое обличье" (буквальный перевод "другое имя"), и с этого момента его отношения с духами той стороны скорее равные, дружеские или враждебные, но в "проводнике" он больше не нуждается, сам становясь таковым. Более того, собственно, только шаман, который в полной мере обрёл "другое имя", и может выступать в роли учителя - потому что может свободно играть роль "духа-тренера" для своего ученика. Дух-помощник юного шамана - это скорее всего тот, с кем его познакомил старый шаман и попросил присмотреть за учеником, пока тот набирает опыт и силу.

Скорее всего, на этом пути шаман постепенно теряет человеческий облик. Люди в собственном смысле этого слова на той стороне присутствуют только временно - проходя через неё к миру мёртвых, откуда потом могут вернуться на землю. Чтобы жить на той стороне, надо быть чем-то иным. Отсюда у монголов есть особое представление о шаманском посмертии - если всю жизнь ты был шаманом, то, скорее всего, ты не уйдёшь по естественному для остальных пути перерождения. Ты уже при жизни мутировал во что-то несколько иное, и после смерти ты имеешь и возможность, и уже по факту желание присоединиться к нечеловеческой флоре и фауне другого мира.

Случаи обратного - идейного ухода общечеловеческим путём - бывают и не осуждаются, но для этого шаману приходится заниматься своего рода особой самодисциплиной, готовя собственную смерть как некоторый ритуал. Иначе та сторона затянет тебя к себе по умолчанию.

Впрочем, вообще представление о зöв үхэл - "правильной смерти" - для шамана есть нечто базовое, этому их начинают готовить с самого начала. Шаман, особенно могущественный, не может позволить себе роскоши просто взять и умереть, впав перед этим в старческий маразм и т.д. Плохо организованная смерть шамана скорее всего означает появление агрессивного или безумного духа, который может причинить много вреда и людям, и общему климату; именно поэтому убивать шаманов надо с огромной осторожностью и желательно в присутствии и с помощью других шаманов. "Естественной" же смертью для престарелого шамана является в сущности ритуализованное самоубийство того или иного рода - зачастую в форме своего рода endura, когда шаман просто отказывается принимать пищу и погружается в длительную и осознанную медитацию смерти.

Разновидности шаманов.

Шаманы бывают разные. Офигенно разные. В сущности, нет и не может быть единого образа монгольского шамана. Варьируется всё, от любимых методов камлания до ритуализованных привычек в пище, что-то наследуется от учителя, что-то изобретается самостоятельно. Но тем не менее есть, пожалуй, одно базовое деление, которому монгольские шаманы в основном следуют.

Это деление на цагаан бöö (тюркское ак-кам) - "белых шаманов" и хар бöö (тюркское кара-кам) - "чёрных шаманов".

Тут надо сразу же задать одну важную тему. Большими такими буквами: это - НЕ "ДОБРЫЕ" И "ЗЛЫЕ" ШАМАНЫ. Западная символика белого и чёрного здесь ест людям мозг с неиссякающей силой, и это сильно портит понимание. Я давно рекомендую монголам переименовать своих шаманов в, скажем, "синих" и "коричневых", но они меня не слушаются.

На самом деле это просто деление по основному психологическому способу взаимодействия с сущностями той стороны.

Белый шаман - это "шаман-уговариватель". Его сила и суть в том, что он благодаря некоторым особым свойствам своей натуры симпатичен духам и способен воздействовать на них умиротворяюще и благожелательно. Его духи - это те, кого он привлёк, обаял, соблазнил. Для этого человеку необходимо развивать соответствующие черты своей натуры. Белые в норме неконфликтны, дипломатичны, харизматичны, умелые ораторы, склонны к компромиссам. Это о альтруистических чертах; если же смотреть с другой стороны, то белые - умелые интриганы, мастера иллюзий, способные продать расчёску лысому и слона - кому угодно.

Основной принцип ментальности белых - это бööгийн хутга, "шаманский нож" (я всё время хочу это перевести как "бритва ак-кама"). Это философское название означает такой способ мышления, при котором ты как бы всё время "отсекаешь" лишние стремления и побуждения, оставляешь их хутганы нöгöö тал дээр, "с другой стороны ножа". Самоконтроль и постоянная готовность войти в чужой способ восприятия, чужую систему ценностей для белых - условия sine qua non. Это не значит, что белый обязан всегда чужую позицию разделять, но они обязаны создавать постоянное ощущение понимания и открытости.

Белые социальны. Они охотно общаются с людьми; они очень любят собираться кучей, устраивать всякие мероприятия, обмен опытом, дружеские состязания; один белый мастер зачастую учит нескольких учеников, и им хорошо вместе; для белого является нормой, например, передавать какой-то опыт чужим ученикам, и их учитель будет не в обиде.

Чёрный шаман - это "шаман-доминатор". Его сила - в его собственно силе, в страхе и уважении, которые он способен внушить. Он воздействует на духов через прямой агрессивный контакт. Его духи - это те, кого он подчинил, связал, заклял, одолел, или те, кто присоединился к нему из восхищения его мощью. Чёрные в норме самонадеянны, упёрты, яростны, склонны к вспышкам эмоций, бескомпромиссны. Это не значит, что чёрный неспособен договориться; но договариваться он всегда предпочтёт с позиции силы. Впрочем, при этом чёрные не любят лжи - кроме разве что военной хитрости, чтоб заманить врага в ловушку. А ещё они в норме достаточно бесстрашны - это необходимое качество для такого шамана, даже если ты сам по себе боишься - демонстрировать страх не стоит.

Основной принцип ментальности чёрных - это миний гарт миний ташуур, "моя плеть в моей руке". Это означает, что чёрный не должен сомневаться в своих эмоциях, должен им верить и следовать; сильные чувства и страсти - его оружие, он не должен соглашаться и повиноваться ни в чём, если на самом деле не согласен. Это его уверенность - и есть основа его силы на той стороне.

Чёрные не очень склонны к обществу, да и людям с ними зачастую нелегко. Собрать вместе большую компанию чёрных - получить конфликт. Стадо кошек. Чёрные очень редко берут больше одного ученика за раз, и к своим ученикам свирепо ревнивы - не дай бог тебе влезть в их отношения.

Для нормального существования монгольского общества категорически необходимы оба типа шаманов. Если вам нужно призвать доброго духа - зовите белого. Изгнать злого? Тут куда лучше справится чёрный. Помочь друзьям? Белый. Внушить страх врагам? Чёрный. Успокоить какую-либо территорию, привести в порядок её "потусторонний фон", чтоб всё шло должным чередом? Белый. Пуститься в рискованное странствие в самые глубины изнанки, чтоб спасти заблудившуюся душу? Чёрный.

С первого взгляда кажется, что чёрные куда ближе к срыву в безумие. Но на самом деле поехать крышей могут оба типа шаманов. Просто если неадекватный чёрный просто превращается в опаснейшего зверя, и обращаться с ним стоит соответственно - то сошедший с пути белый начинает, как бы так сказать, "наносить добро, причинять пользу и подвергать ласке". Самый известный поехавший чёрный - Тэнчжин, фигура легендарная, его на всякий случай до сих пор в Монголии и Бурятии именуют бöö-нойон, "Князь-шаман", не решаясь лишний раз произносить его имя. Вообще-то он сделал для Монголии много хорошего, усмирял стихии и отпугивал зло, но потом слегка улетел и - истребил во всей стране всех чёрных шаманов, кроме себя. Белых, что характерно, не тронул. Потом до конца жизни мучился от скуки. Среди поехавших белых самая известная фигура - Тэб-Тэнгри, который в своё время решил, что для общего блага нужно уничтожить светскую власть как идею и установить в Монголии шаманократию. Что характерно, был близок к успеху и в процессе этого натворил дел, но тут на его пути попался некто Чингиз, и всё кончилось закономерно.

В принципе нет никакого запрета на совмещение модальностей. Но люди, у которых это удаётся - давхар бöö, "двойные шаманы" - это ребята очень сложные. В сущности, тут нужна некоторая глубокая шизоидность; ведь такому шаману необходимо искренне совмещать в себе обе почти противоположных стороны личности, меняя их проявления по необходимости! Не всякий это сумеет и не всякий на это пойдёт. Тем не менее случаи бывали - и пользовались заслуженным уважением.

Последние века можно наткнуться также на термин шар бöö, "жёлтый шаман". Но это на самом деле не какой-то третий тип шаманов, а всего лишь человек, который практикует шаманские практики, будучи при этом буддистом по вероисповеданию. Разные шаманы относятся к этому по-разному, кто-то воспринимает вполне нормально, кто-то высмеивает; настоящего отвержения, пожалуй, нет - в конце концов, если ты воспитан как буддист, это совершенно не отменяет возможности возникновения у тебя шаманского призвания.

Векторы контакта с потусторонним миром.

Обычно, когда представляют себе непосредственно практику шаманизма, на ум приходят разнообразные "сценические" практики, пресловутые "танцы с бубном" и подробные рассказы-представления шаманов о путешествиях в загробный мир.

На самом деле, насколько я могу судить, это едва ли десятая часть действительного шаманского образа жизни; а именно - то, что делается на публику и для публики, чего шаманы в норме не гнушаются; они вполне естественно занимают свою нишу своеобразных "социальных психотерапевтов". Но тем не менее реальная работа шамана происходит, конечно, в узком шаманском кругу или вовсе наедине с той стороной; и она гораздо менее зрелищна.

Как-то каталогизировать и описать её очень сложно. На самом деле, общение с той стороной - это в первую очередь именно общение, которое настолько же сложно уложить в какую-то конкретную схему, как и общение между людьми. Но тем не менее некоторые, если угодно, тенденции, виды мотиваций и направленности монгольские шаманы для себя выделяют.

Контакты актуального шамана с иным миром делятся на два основных типа: хайлт и эрэлхийлэх. Оба этих понятия весьма трудно перевести.

Хайлт - это примерно "поиск", "искание", "quest", если угодно. Здесь намерение исходит от самого шамана. По какой-то причине, насущной или нет, он принимает решение вступить в контакт с другой стороной, отправиться туда или начать что-то там высматривать. Главная тема - что шаману что-то нужно там, он выступает как проситель или охотник. С одной стороны, он неизбежно рискует, с другой - ему принадлежит инициатива. При совершении хайлт шаман должен растопыриться, ослабить границы, сознательно уменьшить контролируемую преграду между разными, эту- и тусторонним состояниями своего сознания. Шаман здесь деятель, это его история.

Эрэлхийлэх - это как бы так перевести... "Преследование", "haunting", но без явного негативного колорита, что ли. Здесь инициатива однозначно исходит от той стороны. Собственно, призвание шамана - это первый эрэлхийлэх в его жизни. Что-то оттуда чего-то от шамана хочет. Здесь важно дополнительное деление: может быть ситуация, когда кто-то оттуда чего-то хочет сознательно, а бывает - когда что-то оттуда просто реагирует на шамана как на тонкое место в ткани реальности. Так шаман может получить спонтанную информацию, понять, что духам что-то нужно, просто почувствовать особое состояние той стороны в конкретном месте или времени.

Тут важно, что механически растопыриваться в ответ на любой запрос оттуда шаман - если он адекватен - ни в коем случае не должен. Здесь контроль принадлежит не в полной мере ему, а ведь на самом деле та сторона в известной степени "темна и полна ужасов". Поэтому навык того самого "различения духов" здесь категорически необходим. Человек, механически следующий любому эрэлхийлэх называется уже не "шаман", а "одержимый", и воспринимается в монгольской традиции как и везде - с изрядным опасением.

Различать между собой хайлт и эрэлхийлэх - это базовый навык шамана, и это не так-то просто, как кажется на первый взгляд. Здесь всё дело идёт о внутриголовных вещах, ведь шаманы в норме не галлюцинируют - голос той стороны всё равно звучит именно у тебя в голове, и отличать его от собственного внутреннего голоса очень важно. Мне попадалась теория, что якобы архаичные культуры строятся на том, что древние люди считали внутренние голоса внешними и наоборот, и оттуда-де и появилась религия; так вот, как минимум монголы всю свою традицию строят именно на понимании отличия между одним и другим. Способов на самом деле масса. Могу ли я переформулировать запрос? Есть ли у этого желания причины в моих пожизнёвых стремлениях и естественной жизни? Или этот запрос наоборот чему-то во мне кажется диким и странным? Похоже ли это желание на то, как я обычно мыслю? В общем, здесь начинается море рефлексии и самоанализа, в принципе для шамана эти навыки важны.

Причём тут важно понимать вот что: опасность принять эрэлхийлэх за хайлт очевидна, это означает, что ты следуешь чужой воле как своей, ни к чему хорошему это привести не может (если уж на то пошло, доброжелательный дух зачастую предпочтёт сам представиться и всё обозначить гласно, чтоб не вызывать непоняток). Но есть опасность и в том, чтоб принять хайлт за эрэлхийлэх, внутреннее побуждение за внешнее. Представим себе шамана, который следует своим хотелкам, при этом искренне полагая, что этого хотят от него духи и поэтому это должно быть сделано во что бы то ни стало! Тоже неплохой способ сойти с ума, а безумие - как многократно сказано выше - это враг номер один и главнейшая опасность.

Шаманская ТБ.

Шаманство - опасная профессия. Естественно, что за века и века существования традиции сформировались некоторые негласные правила... которые сейчас, когда возрождается интерес к этому делу, становятся всё более гласными. Насколько я знаю, шаманы не то чтобы страдают от того, что к ним набегают желающие учиться извне - это скорее отличная гарантия от прессинга и осуждения - но если для монгольского или бурятского ребёнка какие-то штуки всосаны с первым самостоятельным глотком кумыса, то русские или китайцы так не мыслят и влипают иногда в совершенно очевидные ловушки.

Поэтому надо объяснять словами, и для этого придумывать или вспоминать, как это формулируется. Получается примерно вот такой список (конечно же, отдельные пункты могут разниться в зависимости от традиции, локации и интуиции).

Мартсан айраг сүйтгэх болно - "Забытый кумыс испортится".

Сей трюизм обозначает лишь то, что если шаман не шаманит - не даёт конвенционного выхода своему дару - то ничего хорошего из этого не выйдет; дар-то никуда не девается и начинает находить свои пути наружу уже помимо воли хозяина. Это прямой путь к безумию. Поэтому даже когда от шамана никто не требует услуг - или если он глубокий чёрный с дурным характером и вообще с людьми не работает - шаманить всё равно надо, для себя самого и своих духов.

Морь алга болсон, тугал ни үлдсэн - "Лошадь ушла, жеребёнок остался".

Так делают кочевники, приручающие полудиких лошадей; отпуская их пастись, мелких жеребят привязывают у юрт. Лошади-матери всегда вернутся к своим детям, а за ними и жеребцы, таким образом стадо не сбежит и не потеряется. Что это означает? Что второй по значимости риск - увлечься силой, красотой и ужасом той стороны и остаться там навсегда. Эффект в зримом мире тот же - безумие. Поэтому у шамана всегда должен быть "жеребёнок", к которому надо возвращаться. Любимый супруг, дети, друзья, какое-то вообще дело на этой стороне, которое будет вспоминаться даже там. История про одинокого шамана, аскета, у которого нет ничего, кроме его призвания - это не монгольская история.

Гол ууж чадахгүй - "Реку не выпьешь"

(вы ведь уже поняли, что этот список составлял багатур Очевидность?..)

Здесь имеется в виду одна из главных опасностей для шамана вообще: в погоне за силой вступить в общение с чем-то, что априорно сильнее тебя, обладает неким источником силы, который по сравнению с твоими скромными возможностями может выглядеть как неиссякающий. Даже если это что-то дружелюбно, а ты сам белый, как выпавший снег - сущности той стороны не так-то часто умеют соизмерять силы. Риск поглощения твоей собственной сути, самости, чужой природой - это то, чего шаман любой ценой должен пытаться избегать. В особенности если тебе для совершения каких-то действий надо впустить эту силу в себя самого, стать её контактёром и проводником. Да: здесь самая главная точка расхождения между шаманизмом и монотеизмом любого рода, в особенности авраамического. Монгольский шаман в принципе предполагает наличие в мироздании неких сил мирового же масштаба, но близко общаться с ними не желает концептуально; максимум - уважать издалека. Для христианского мистика "совлечь с себя ветхого человека", отказаться от самости, раствориться в Боге - это цель целей; для шамана - один из главных страхов.

Газар бүр ööрийн гэсэн ястай балдаг - "В каждой земле свои кости лежат".

Эта туманная формулировка означает, что шаманизм - это не про фанатическую преданность конкретным силам. Провозгласить себя служителем только какого-то определённого духа или места или силы, проповедовать его, таскать с собой его знаки, добиваться от других его признания - с точки зрения бöö мöргöл это внезапно тоже путь к безумию. У шамана могут быть свои симпатии или антипатии на той стороне, но его основная задача всё-таки в том, чтобы взаимодействовать со всем, что ему встретится, и ничего по умолчанию не отвергать - это сохраняет ему возможность варьировать контакты, постоянно "чувствовать поле", быть готовым к любым встречам и любому типу взаимодействия. В особенности это актуально для кочевой цивилизации, которая сама по себе предполагает возможность оказаться за сто тыщ вёрст от привычных мест - а ведь там тоже надо как-то жить. Сейчас это помогает шаманизму остаться конкурентоспособным в условиях технического прогресса (провели железную дорогу? ну ОК, давайте общаться с духами железной дороги).

Чи ач зээтэй - "Ты - внук".

У монголов геронтократия и адское уважение к старикам. Поэтому эта фраза означает "Ты здесь младший, проявляй постоянное уважение!" Очень важно для шамана ни на минуту не забывать о том, что он рождён человеком и его возможности на той стороне, как бы велик он ни был среди своих коллег, уступают возможностям почти любого из аборигенов. Выступать с позиции реальной силы могут немногие - и после долгих трудов; по умолчанию лучше всё-таки считать себя слабейшим. Тут особенно весело чёрным, сам путь которых предполагает наглость и требует предельной самоуверенности. По сути этот казус решается так: белый транслирует идею "Я добрая пушистая маленькая мышка, погладьте меня", а чёрный - идею "Смотрите, какая я злобная, кусучая, опасная маленькая мышь, дешевле дать мне то, чего я хочу, потому что вы-то меня, конечно, раздавите - но в процессе я вам ПАЛЬЦЫ НОГ ПООТКУСЫВАЮ АРРРРР!"

Yхэх үед та тöрöх болно - "Когда умрёшь - родишься".

И что же, шаману так вечно и считать себя мелкой тварью в опасной степи? Нет. На самом деле, основной месседж обучения шамана очень чётко несёт смысл "Отложи свою гордыню, товарищ; не забудь, но отложи. То, что ты делаешь сейчас, та жизнь, которой ты живёшь - это твой первый, подготовительный этап. И когда ты правильно его проживёшь и правильно умрёшь - вот тут-то всё и начнётся, и там ограничений для тебя уже не будет". Собственно, о шамане, который достиг реальных высот ещё при жизни, говорят "Тэр үхэхийнхээ öмнö үхсэн" - "Он умер раньше своей смерти"; звучит зловеще, но означает лишь то, что ещё во плоти этот человек уже обладает силой полноценного духа.

Кто на той стороне живёт.

Та сторона - пространство огромное и разноуровневое. Оно естественно и разнородно населено. Худо-бедно разбираться в этом населении необходимо - понимая чётко при этом, что всё равно до конца не поймёшь и не классифицируешь. Но монголы всё-таки примерно пытаются.

Во главе монгольского космоса, как поту-, так и поэтустороннего, стоит Нечто, именуемое Тэнгри (также Тэнгэр, китайское Тянь). Тэнгри есть универсальный, глобальный, сверхличностный принцип мироздания, не подчиняющийся никаким законам, но сам порождающий из себя закон. Оно не благое в нашем понимании, оно вообще очень "оно". Принцип его действия людьми, в том числе и шаманами, не особо постигается. Шаманы с ним не работают и работать не могут. Время от времени тем не менее рождаются особые люди, которые могут слышать "волю" (на самом деле скорее течение, ритм) Тэнгри и реагировать на это. Такие люди называются зöнч (примерный перевод - "пророк"), и вокруг них почти всегда происходят глобальные социальные и культурные перемены. Последним зарегистрированным образцом подобного дара среди монголов были Тэмуджин Чингиз-хан и его старший внук Бату Саин-хан; с тех пор таких не рождалось. Принято считать, что зöнч таки получаются из людей с шаманским призванием, но специфически блокированным, нереализованным, и не сошедших при этом с ума почему-то - что и объясняет крайнюю редкость их появления.

Самые могущественные существа с личностью и поведением в монгольском мире - это так называемые тэнгерины. Это такие, как бы сказать, "чины ангельские"; разумные, прекрасные, чудовищно сильные, обитающие в небесных просторах за пределами зримого неба, они живут по сути своей таинственной жизнью, к людям относясь по-разному. Известно, что есть тэнгерины, расположенные к людям и склонные иногда людям помогать по собственной воле; есть и тэнгерины, безразличные к людям и могущие помочь только случайно, если каким-то чудом привлечёшь к себе их внимание (но могут и разозлиться на раздражающую хрень с непредсказуемыми последствиями). И есть откровенно враждебные тэнгерины, чьего внимания ни в коем случае нельзя к себе привлекать. Известно, что доброжелательные тэнгерины из-за чего-то враждуют со всеми остальными и временами ведут разрушительные сражения, после которых вселенную ещё долго лихорадит. Вождя доброжелательных тэнгеринов монголы называют Хормуста - и да, товарищи, это Ормузд, в смысле Ахура блин Мазда, заимствованный ранним монголоидным населением Степи от предшествовавших им и соседних людей иранской крови. С тэнгеринами шаманы тоже не работают, их невозможно заклясть или привлечь, можно только им время от времени молиться, и для этого шаман не нужен.

А вот с кем шаманы, собственно, и работают - так это с огромной массой духовного населения непосредственно Нижней Земли, по-монгольски Этуген. Они так и называются - доод, "нижние". Это существа разной силы, но всё-таки не догоняющие по могуществу среднего тэнгерина. Их мир - совершенная тень зримой земли, с несколько иной, но подобной географией и иными, но постижимыми законами. Хорошо обученный шаман может там чувствовать себя как дома. Среди "нижних" есть свои "ханы" и "нойоны" - правители и князья, которым подчиняются иные; есть свои высокоразумные существа и свои животные с растениями. Так или иначе, вот это пространство и есть область широкого применения всех способностей и навыков шамана.

Помимо упомянутых выше аборигенов - оршин суугч, "жителей" - на той стороне блуждают и үхсэн хүн, мертвецы. Дело в том, что непосредственно мир мёртвых в монгольской мифологии лежит за пределами той стороны как таковой. Души людей уходят в него, пересекая мир духов - и могут из-за чего-то заблудиться, застрять, не дойти до цели. И если мёртвый шаман к подобному итогу и стремится - он и не хочет в норме идти нормальным путём людей - то человек без шаманского призвания, оказавшись в таком положении, жестоко страдает, начинает докапываться до живых и гневаться или молить о помощи. Обнаружение таких заблудившихся душ и их отправка по положенной дороге есть ещё одна из основных обязанностей любого шамана, и это чуть ли не его первейший долг, ради этого можно забить на всё остальное.

Нормальный умерший уходит за ту сторону на неведомые просторы. Что с ним там происходит - неизвестно, но рано или поздно его душа перерождается в смертном мире заново, обновлённой. Шаманы могут ненадолго заходить в ближние области мира мёртвых, где находятся души, ещё помнящие земную жизнь, и получать от них информацию, но долго там находиться или описать законы этого "третьего" мира они не в силах.

Особые гости с той стороны.

Помимо больших классификаций потусторонних жителей, в монгольской традиции существуют ещё и своего рода особые профессии или типы духов, ведущих несколько отличный от остальных образ жизни. Они на самом деле очень важны для повседневной монгольской мистики, поэтому о них стоит поговорить отдельно.

Монгольский миф невозможно представить себе без докшитов. Это слово переводится как "яростные" или "бешеные", и означает специфических духов-хранителей местности. Ну то есть как, хранителей... таких хранителей, которые на всякий случай уконтрапупят вас превентивно задолго до того, как вы навредите их любимой локации. Докшиты бывают большие и малые, очень злые и не очень, договороспособные и нет, но вот добрыми они не бывают по определению. Чтобы у местности появился докшит, обычно надо, чтоб там пролилось много крови или что-то в этом духе; тогда обычный хозяин местности может переродиться и стать "бешеным".

Среди докшитов особенно выделяются те, кто считает своей землёй всю Монголию. Их особенно боятся и особенно почитают, потому как они на самом деле очень полезны для страны и вредны для её врагов.

Чёрные шаманы любят докшитов и хотят быть на них похожими. Буддисты считают, что докшиты приняли учение Будды и теперь нападают только на врагов жёлтой веры; остальные монголы относятся к этому мнению скептически.

Другой значимый типаж, тоже играющий огромную роль в монгольской мистической истории - это хубилганы или "перерожденцы". Не обманывайтесь этим термином; на самом деле с монгольской точки зрения перерождаются все - рано или поздно души людей возвращаются из мира мёртвых на землю. Хубилганы отличаются тем, что они приходят в людские тела не из мира мёртвых, а из реальности духов. То есть это изначально аборигены той стороны, которые за какими-то своими целями решили вдруг воплотиться людьми и попробовать прожить человеческую жизнь. Обычно результат как минимум незауряден. Хубилганы могут как прожить одну жизнь для выполнения конкретной цели, так и возвращаться в мир живых снова и снова.

Самый известный, наверное, хубилган - это, конечно же, Гэсэр, великий Гэсэр-хан. С ним удивительно то, что он даже не "нижний" дух, а полноценный тэнгерин, более того - сын самого Хормусты, в некой древности решивший пожить на земле ради спасения людей и воплотившийся в бедной монгольской семье. Про приключения Гэсэра, он же Джор, он же неунывающий Сопляк Цзуру, сложена чёртова уйма историй; монголы его очень любят. Он был хитрец, трикстер и стратег, настоящий монгольский герой, натворил много добрых дел и заложил основы степной культуры и государственности. Его любовь к людям была так велика, что даже после смерти своего человеческого тела он не вознёсся обратно на высшие небеса тэнгеринов, а остался жить на той стороне земной Монголии, кочуя по миру духов со своей сияющей дружиной и причиняя неудобства злу. Если во время путешествия на ту сторону шаман вдруг мгновенно и безболезненно умирает - считается, что он встретил гэсэрову кавалькаду и Небесный Хан забрал его в свою дружину; нет чести выше и судьбы почётнее.

Другим известным хубилганом была могущественная нижняя сущность, решившая воплотиться в теле Цаган-Хатуни, известной нам более под именем Екатерины II. Именно поэтому она сделала столько блага своим новым подданным-бурятам. Екатерина, кстати, про эту версию своего происхождения знала и не протестовала - думаю, быть туземной богиней ей было даже как-то лестно.

История русских хубилганов на этом не заканчивается. Когда в начале ХХ века в Монголию пришло великое зло в лице китайцев, один из страшнейших докшитов, некто Махагала (или Чжамсаран - об этом монголы спорят), явился в родные края, облачённый в тело барона и белого генерала Романа Унгерна. По своей лютой природе он натворил немало жестокостей, но Монголию от китайцев всё же освободил. Опасаясь жить рядом с бешеным духом в мирное время, монголы сплавили его обратно в Россию, где он и был упокоен при несознательном участии большевиков. Но память осталась.

Ну и Далай-Лама, конечно. Даже монголы, не почитающие Будду, признают, что этот вневременной товарищ - несомненный хубилган.

Вопрос "силы" шамана.

Я специально беру слово "сила" в кавычки. Насколько мне известно, никакого подобия современной нью-эйджевской "энергетической" модели "личной силы" в монгольском шаманизме нет. Не существует никакого понятия, если угодно, "маны", которую можно накапливать и тратить, которая расходуется на совершение определённых действий и нуждается в восстановлении. Шаман может устать, как и все, или впасть в тоску, и оттого потерять временно готовность к работе; духи могут помочь ему восстановить силы, но речь здесь идёт только о его самых обычных, человеческих, практически телесных по сути силах. Не о "силе его шаманского дара"; дар - постоянен и воспринимается как данность, он либо есть, либо нет.

Тем не менее даже сами носители традиции регулярно употребляют фразы типа "она ещё сильнее шаманка, чем её мать" или что-то в этом роде. Что они имеют в виду? Чем в монгольской школе измеряется "уровень" шамана?

Первое важное понятие здесь - мэдлэг, "знание". Собственно, гнозис, хехе. Шаман, который знает о духах и их путях больше, который более сведущ в самой по себе изменчивой "физике" той стороны и её законах, который провёл в том пространстве больше времени и лучше его изучил - по определению "сильнее" менее сведущего собрата. Он не совершит некоторых ошибок, пройдёт более коротким путём, заметит то, что не заметит другой, потому что знает, куда смотреть. Шаманизм - это профессия, и как в любой профессии, образование, опыт, найденные и опробованные ухватки здесь решают очень многое.

Второе, что есть у шамана - ураг-тöрöл, "родство", "сродственность", "принадлежность к роду". К какому роду? Да к потустороннему роду духов, естественно. Чем дальше шаман ушёл по пути уподобления существам той стороны, чем более стойкое и сильное его другое обличье, чем менее он человек - тем он опять же "сильнее", потому что та сторона легче узнаёт в нём своего и охотнее подчиняется. С другой стороны - как неоднократно сказано выше - это и делает его уязвимым к сумасшествию, к потере контроля над собой и, возможно, себя как такового. Так что это, пожалуй, самый рискованный аспект шаманской "силы".

И, наконец, третий "параметр". Öсöлт, "рост", "размер". Это то, насколько шаман, уже осознавший себя как одного из духов, "вырос" и освоился на той стороне, какое место он занимает в тамошней экосистеме и как продвинулся по "пищевой цепочке", если угодно. Но тут важно понимать, что обычно "расти" шаман начинает уже после того, как его земная жизнь закончится. Поэтому обычно об этом говорят как-то так: "Мой дедушка был большой шаман, опытный, а сейчас вот вырос там уже как следует и мне помогает, снится вот иногда, советы даёт".